Он вне закона

Джокер Ольга

— Говори всё, что знаешь, Нина, — просит Андрей, отпуская меня. — Где моя дочь брала деньги?

Я нервно растираю запястья и делаю глубокий вдох, словно после длительного плаванья под водой наконец выбралась на поверхность.

— Я дала ей деньги один лишь раз, — признаюсь откровенно. — Но только потому, что Лера попросила деньги

на платье, которое ей доставили из Испании. Я не знала, клянусь, не знала, что она потратит те пятьсот долларов на дозу.

Андрей достает из кармана пачку сигарет и отступает на шаг назад. Он прекрасно понимает, что я уже не сбегу. Не посмею.

— Дальше. Говори дальше, — требует, делая глубокую затяжку. — Называй все имена и фамилии. Я выстреляю всех по очереди. Сначала заставлю сожрать ту дрянь, которой они пичкали Леру, а потом буду стрелять.

По коже проходит мороз, потому что я знаю — Муратов не шутит. Становится интересно, в списке виновных значусь и я?

– Я знаю только одно имя — Денис Мельников. Ты видел его в кофейне с нами.

— Твой парень? — удивленно вскидывает брови Андрей.

— Он не мой парень, — озвучиваю ложь номер два. — Лера попросила сказать так, чтобы ты не злился.

Андрей хмыкает и качает головой. В этот момент мне так сильно хочется броситься ему на шею! Вдохнуть его запах и уткнуться в сильное мужское плечо, потому что в одиночестве мне слишком жутко плакать.

— Он подсунул моей дочери наркотик под названием «китайская соль». Новое вещество, которое вызывает быстрое привыкание и зависимость. Химическая дрянь плохо выводится из организма, все органы начинают работать с перебоями. Страдают почки, печень, сердце.

Я обнимаю себя руками за плечи и мелко сотрясаюсь. В словах Андрея столько горечи и боли, что она меня полностью заполняет.

— Вскрытые показало, что лёгкие Леры набухли из-за наркотиков и весили в два-три раза больше нормы.

— Мне жаль… — шепчу беззвучно, почти захлебываясь

в собственных слезах. — Андрей, мне очень-очень жаль… Если бы я действительно знала, кто стоит за Денисом, то обязательно сказала бы тебе. Но я не знаю. Правда не знаю.

— И почему я больше тебе не верю? — спрашивает Андрей, щелчком пальцев отправляя окурок куда-то в сторону.

Я замолкаю, потому что мои слова и оправдания ему не нужны. У Муратова своя правда и он заслуженно считает виноватой в смерти Леры именно меня. Я была с ней в тот злосчастный день и могла собственными руками исправить ошибки, которые совершала одну за другой.

— Прости… — зажмуриваю глаза и закрываю лицо ладонями.

Я чувствую, как Муратов подходит ближе, потому что терпкий запах его парфюма и табака вбивается мне в ноздри. Мне уже не страшно, что он будет делать дальше. Не страшно, что он ударит или убьет меня. Дыхание спирает, когда Андрей вновь берёт за запястья и заставляет убрать руки от лица.

Мои веки открываются и глаза встречаются с его тёмными бездонными колодцами. Я вспоминаю, как хорошо нам было вместе… Как утопала в его страстных объятиях, наслаждалась жаркими поцелуями и теплотой кожи. И самое страшное, что долгое время Лера о нас знала. Знала и не была против того, чтобы между нами развивались отношения. А это дорогого стоит.

— Убирайся, Нина, — произносит наконец Андрей, нарушая молчание. — Убирайся нахрен из моей жизни.

Я быстро ступаю по извилистой дорожке на выход из кладбища. Ощущаю, что Муратов до сих пор смотрит в мою спину, но обернуться и посмотреть ему в глаза не решаюсь. Лишь опускаю ладонь на живот, на мою ложь номер три, которую я так и не осмелилась ему озвучить и словно заведенная повторяю:

«Всё будет хорошо, малыш. Вот увидишь, всё будет хорошо. Я справлюсь».

Конец