Он вне закона
Шрифт:
Жалею ли я о том, что ушла? Нет. Определенно нет. Андрей всё равно рано или поздно вышвырнул бы меня на улицу, как только утолил свой неуёмный аппетит. В конце концов, я не знаю о нем ровным счётом ничего. Вдруг он и со мной повёл бы себя жестоко? Криминал — он и в Африке криминал.
— Я, между прочим, всю ночь не спала! — возмущается мать, когда я выхожу из комнаты и направляюсь в ванную, чтобы почистить зубы.
— Ты перепутала слово, мам. Не спала, а бухала.
— Ты ещё дерзить мне будешь?
Заглядываю на кухню и отмечаю про себя, что, несмотря на
Хочу выйти из кухни, но мать преграждает мне дорогу.
— Мам, мне на пары нужно собираться. А тебе на работу.
— Нина, ну Нина… Нуся, — неожиданно мягко называет меня именем, которым обычно называл только отец.
Сердце болезненно сжимается от воспоминаний о нем и том времени, когда мы были крепкой счастливой семьей.
— Чего тебе? — застываю в дверном проёме ванной комнаты, но в глаза ей не смотрю.
Хочется уснуть и забыться после прошлой ночи, но я знаю, что у меня ничего не получится. Слишком много эмоций произошло.
— Прости, что сорвалась. Этого больше не повторится.
— Мне бы хотелось верить, мама. Вот только жаль, веры в тебя у меня уже не осталось.
За завтраком, который я готовлю себе на скорую руку, листаю новостную ленту и соцсети. Сотни фотографий очевидцев запечатлели кадры пылающей «Эллады». Постепенно появляются статьи о крупной перестрелке и пожаре, но ни в одной из них не указано, что там были погибшие. Возможно, ещё просто рано. А быть может кто-то умело скрыл информацию об этом.
Стараясь больше не думать о том, что произошло, направляюсь в университет на занятия. Лерка подъезжает к центральному корпусу на чёрном «Мерседесе» и выходит из салона недовольная и раздраженная.
— Что-то случилось? — спрашиваю её.
— Отец на время приставил ко мне свою охрану. Сказал, что в городе слишком неспокойно.
— Из-за клуба?
— Возможно. Обычно я не лезу в его дела и не перечу — себе дороже.
В последующие дни я только и делаю, что пытаюсь выбросить Андрея из головы. Он засел в ней так прочно, что это кажется чем-то невозможным. Отметки, которые он оставил на моей коже постепенно пропадают, а воспоминания о нём — нет. Они всё такие же красочные, острые и яркие. И всё так же судорогой сводит живот.
Я строю разные версии того, как развивались бы наши отношения, но ни при одной из них не было бы того исхода, которого мне хотелось. Он взрослый, он другой, и только по чистой случайности наши миры на одну ночь пересеклись.
Сгоревший ночной клуб всё менее активно мелькает в газетах и интернет-пространстве. Ни в одной из версий по-прежнему не указано, что там были убитые и сгоревшие. Фантастика какая-то!
Я устраиваюсь на работу официанткой после строгого собеседования и двухнедельной стажировки. Мать на неопределенный срок бросает пить, но я по-прежнему с ней не разговариваю и злюсь.
И когда мне кажется, что я забываю о своем первом мужчине, меня начинает мутить по утрам, грудь становится чувствительной, а в цикле, который обычно идёт, как по часам, случается явный сбой. Трехдневная задержка. Забежав после работы в ночную аптеку, покупаю там самый дешевый тест, чтобы убедиться, что это нервы и стресс, а не то, что я не хочу произносить вслух.
Вечером не делаю — даю собственному организму последний шанс до утра. А в семь я уже сижу на крышке унитаза и во все глаза таращусь на слабую вторую полоску теста на беременность, пытаясь сморгнуть и убедиться в том, что мне показалось.
Завтра возвращаемся к прологу и встрече с Андреем и Ниной у него в доме.
Глава 7
***
(это глава из пролога, можно перелистнуть)))
— Нин, прошу, помоги с курсовой!
— Что там у тебя? — закидываю рюкзак на плечо и направляюсь к выходу из аудитории.
— Осталось всего два задания, Нин! Два! — Лера догоняет меня и берёт под руку. — Можем поехать ко мне домой. Отец свалил на две недели за границу.
— Ладно, Лер, — соглашаюсь я. — Только недолго. Я маме обещала, что приготовлю ужин.
Отказать такой, как Лера Муратова, практически невозможно. Она безумно обаятельная и настойчивая, к тому же моя единственная подруга в новом городе.
Лера щёлкает брелком сигнализации от новенькой «Ауди» и кивает в сторону пассажирского сиденья. В салоне тепло и пахнет кожей. Смотрюсь на себя в зеркало, вытираю потёкшую тушь под глазами и грею ладони над печкой. Осень в этом году выдалась особенно дождливой и холодной. Пока мы дошли от центрального корпуса университета до парковки, я успела здорово продрогнуть.
— Сделаю тебе глинтвейн, — произносит Лера, выезжая на главную дорогу.
— Боюсь, что курсовую в таком случае будешь доделывать сама.
Её губы плывут в улыбке, обнажая ровные зубы и подчёркивая милые ямочки на щеках. Лера красивая и даже очень. Парни в нашем университете сворачивают шеи, глядя ей вслед: длинные блестящие волосы каштанового оттенка, миндалевидные карие глаза и ровный, чуть вздернутый нос. Ко всему прилагается точёная фигурка, которую Лера исправно поддерживает с помощью диет и занятий в спортзале.
Порой удивляюсь, что во мне нашла Лера? Почему предложила свою дружбу? Почему в первый мой учебный день в вузе пригрела и взяла к себе под крыло? Ведь никто не обращал на меня никакого внимания, кроме неё.
Ответов на эти вопросы я не нахожу. Наверное, так сложились карты, и Лера увидела что-то родное во мне, а я в ней. Наша дружба длится всего два месяца, но кажется, будто вечность.
Лера выруливает на трассу и прибавляет скорости, заставив меня вжаться в сиденье автомобиля. Подруга живёт за городом вместе с отцом. К сожалению, мать Леры умерла, когда ей было три года. В этом мы с ней похожи, потому что я тоже лишилась отца.