Она читала по губам

Литвиновы Анна и Сергей

Савве достало наглости снисходительно, свысока улыбнуться.

– Эх, Адель… – Фриц безнадежно махнул рукой.

Ему явно было плохо – не только морально, физически. На лице ни единой краски, щеки ввалились, рот дергается.

– Я… я любил тебя, – пробормотал муж. – Я так тебя любил!

Руки тряслись, лицо стало не просто иссиня-бледным – черным каким-то.

– Я тоже любила тебя, Фриц, – опустила голову Адель.

– О, да! – саркастически молвил немец.

Он теперь дрожал весь – плясали губы, даже щеки дергались. Пошатнулся, попытался схватиться за воздух.

Савва нахмурился, шагнул к нему, но не успел. Фриц тяжело обвалился на пол, голова запрокинулась.

– Боже! – ахнула Адель.

Бросилась было к мужу. Остановилась. В страхе уставилась в застывшее лицо.

Любовник подхватил Фрица под мышки, приподнял, шлепнул по щеке:

– Эй, дядя! Не помирать мне тут!!

Однако глаза Фрица уже бездумно смотрели куда-то в потусторонний мир.

– Дьявол… – Савва растерянно обернулся к ней.

– Он умер? – истерически выкрикнула Адель.

– Хрен его знает. – Любовник бестолково щупал Фрица за шею, пытаясь найти пульс. Наконец, облегченно пробормотал: – Дышит вроде. – Цыкнул на Адель: – Чего застыла?! «Скорую» вызывай!

«Ох, тема будет для коллег из редакции новостей! – мелькнуло у нее. – Муж застиг жену на квартире любовника… и скончался от разрыва сердца… Тьфу! Что я каркаю?!»

– А где… где телефон? – пробормотала она.

– У тебя под носом! – Савва сам схватил аппарат с тумбочки, набрал номер.

Адель же опасливо приблизилась к супругу. Ох, какой же он бледный. Дышит со свистом. Инфаркт? Инсульт?

Савва лихорадочно диктовал диспетчеру адрес. Вдруг крикнул ей:

– Болел он чем?

И ее внезапно осенило.

– Диабет! – пробормотала она почти радостно. – У него диабет. Инсулинозависимый!

Любовник ретранслировал ее слова диспетчеру «Скорой».

Адель же поняла, что ей нужно делать.

Решительно запустила руку во внутренний карман мужниного пиджака.

Савва положил трубку, удивленно уставился на нее:

– Ты чего?

– Шприц ищу, с инсулином… – пробормотала она. – У него, видно, сахар повысился! От переживаний!

Адель знала: дома муж пользуется инсулином в ампулах (так дешевле). Но, когда куда-то уходит или уезжает, всегда берет с собой ручку-шприц с лекарством. Держит во внутреннем кармане пиджака.

Вот она! Ее спасение!

Адель дрожащими руками распечатала упаковку и – не до асептики сейчас! – вонзила иглу в руку мужа. Если она права – Фриц должен прийти в себя через пару минут.

Савва склонился над немцем, снова похлопал того по щеке. С сомнением в голосе поинтересовался:

– Думаешь, поможет?

– А что – просто сидеть и «Скорую» ждать? Полчаса, час? – огрызнулась Адель.

Вспомнила, как уже спасла мужа однажды. Во время, кстати, их медового месяца на Мальдивах. Тогда они на весь день уехали на экскурсию – сначала в рыбацкую деревню, потом – на пикник на необитаемом острове. Фриц был счастливо возбужден, осыпал ее комплиментами, постоянно фотографировал. И за приятными хлопотами позабыл про свой укол.

Почти точно так же тогда все происходило: вспотел, слишком сильно даже для жаркого дня. Но при этом – дрожал, его просто колотило всего. А дальше – без сил опустился на песок. Видно было: слаб до чрезвычайности. Даже руку не мог приподнять. И губы шевелились с трудом. С видимым усилием прошептал:

– Укол! Срочно!..

Адель тогда тоже не растерялась. Вытащила из пляжной сумки шприц-ручку, ввела мужу инсулин – и лекарство подействовало очень быстро. Уже через полчаса они снова целовались.

Но сегодня… Прошла минута, вторая – однако Фриц по-прежнему не шевелился. И «Скорой» – как не было, так и нет.

Адели стало страшно. Неужели она сделала что-то не то?

«Но ведь выглядело все сегодня точно, как тогда, на Мальдивах! – успокаивала себя она. – Он весь потный был, но при этом мерз! И тоже был как неживой, на вопросы не отвечал, даже рукой не мог пошевелить!»

Потом, даже если вдруг у мужа инфаркт – чем ему (диабетику!) может повредить инсулин?

…Подмога явилась, когда она совсем потеряла надежду.

Доктор прошел в комнату, выслушал ее сбивчивые объяснения. Мазнул взглядом по пустому шприцу, нахмурился:

– С чего вы решили, что нужно колоть инсулин?

– Н-ну… его трясти стало. Вспотел, бледный был очень. Я подумала…

– Это он вам сказал, что пропустил предыдущий укол? – перебил врач.

– Нет, – смутилась она. – Он не успел ничего сказать, я сама так решила. – Испуганно произнесла: – А что? Не надо было?..

Доктор не ответил. Склонился над Фрицем, оттянул веко, пощупал пульс. Озабоченно молвил:

– Плохие дела. Срочно в больницу!

– Но что с ним? – снова всунулась Адель.

– В коме он, – отмахнулся врач.

Достал из кармана рацию, велел водителю:

– Мухой сюда с носилками!

Цыкнул на Савву:

– Поможешь его вниз снести.

Пустую ручку-шприц доктор положил в карман.

– Я его жена. Мне можно поехать с вами? – неуверенно предложила Адель.

– Нет, – неожиданно резко отрубил медик.

– Но почему? – опешила она.

– Не до тебя в машине будет. Его реанимировать надо. Хочешь – добирайся сама. Первая городская больница.

Доктор решительно ее отстранил. Мужчины взвалили Фрица на носилки, громко топоча по кафелю подъезда, поволокли вниз – грузового лифта в доме не было.

Адель осталась одна в квартире любовника. Мимолетно взглянула на себя в зеркало, с удивлением увидела, что улыбается. Саркастической, нервной улыбкой. Попыталась стереть ее с лица – не вышло. Теперь еще и нервный смех напал, губы – почти как у Фрица перед припадком – затряслись.