Она любила кофе
Шрифт:
Пришла с опозданием всего на три минуты и сильно удивилась. Из студентов в аудитории один Илларионов. Это показалось Щукиной смутно знакомым. Она встряхнула головой, пытаясь прогнать навязчивые мысли.
— Привет. А где все? — спросила вполголоса, подойдя ближе к нему, сидящему за первой партой, возле стены.
— Пару отменили. В столовую ушли, — ответил тот грустным голосом.
Тоскливый вид бариста не оставил Щуку равнодушной.
— У тебя все нормально? — взволнованно поинтересовалась девушка.
— Нет.
— Я, что ли, нравлюсь? — спустя две минуты тихо уточнила удивленная Щукина.
Парень неожиданно поднялся и подошёл максимально близко. Она машинально хотела отстраниться, но Сергей не позволил, решительно прислонив к стене. Сердце запрыгало, будто бешеное, пульс участился, стало мало воздуха. Нервно облизнула пересохшие губы, не в силах сбежать или отвернуться. С другой стороны кого Танька обманывала? Отталкивать Серого вообще не хотелось.
Эти гипнотические глаза напротив, теплое дыхание, волнующая близость, желанные руки. Неужели не сон?
Таня растерялась, а он дерзко проник языком в еe рот. Как позволила Сергею такое, сама не поняла. Это вызвало целый взрыв эмоций внутри Щуки, заставивший девушку ответить. Она даже забыла про все «нет», прежде державшие на расстоянии от Илларионова. Их дыхание перемешалось. Тела стремительно начали нагреваться. Наяву его губы показались раем небесным.
Руками парень нахально залез под рубашку «жертвы», принявшись грубо ласкать грудь. От наслаждения Таня издала первый тихий стон и прижалась теснее к нему. Она так давно горела желанием почувствовать парня, перейти преступную черту, отдаться в его полную власть!
Бариста, нехотя оторвавшись от губ, начал плавно спускаться вниз, обхватив ягодицы.
Щукину бросило в жар. Тяжело задышав, она забралась пальцами под футболку Илларионова, вцепившись ногтями в кожу спины.
Однако в следующий миг ее неожиданно окатило холодной волной ужаса от осознания дежавю. Сны опять начали сбываться.
Испугавшись этого, резко убрала ладони и грубо оттолкнула от себя возбужденного Илларионова:
— Не подходи ко мне! У тебя есть Олеся! И пока она с тобой, не смей тянуть руки! Понял?!
Не успел Сергей ничего ответить, Щукина стремительно сорвалась с места, оставив парня одного в аудитории.
Глава 11. Единственный шанс
Татьяна ворвалась в общий женский туалет и закрылась в кабинке, пытаясь унять дрожь в руках. Сердце колотилось, словно бешеное. Она до сих пор не верила в произошедшее.
«Проклятые цыганские гены!» — зло подумала девушка, отчаянно стукнув кулаком по холодной кафельной стене: «Если сбылся первый, то сбудутся остальные сны. Господи, вот чего я тебе такого сделала?! У меня ведь не может быть ребенка! Не может!»
Размышления
— Роман к тебе вернулся? — шепотом спросил первый женский голос.
— Нет. У него сейчас новая игрушка. Ничего. Осталась всего неделька. Перебесится, сам девчонку выпрет. У него ни одна курица больше двух не задерживалась, — ответил властный второй, одним лишь тоном многое рассказав о своей владелице.
— А если…
— Если нет, я ей самолично кислород перекрою.
— Зачем?! — ужаснулась подруга.
— Я никогда не отдаю своё и буду бороться до конца. Даже знаю, кто мне поможет убрать гребаную блондинку.
— Бе…
— Тссс, пошли, — спешно перебила вторая.
Раздался хлопок двери. Татьяна не поверила собственным ушам, признав правоту сестры. Та никогда не ошибалась в своих предчувствиях. Девушка задумчиво покинула кабинку. Ее мысли вернулись к Олесе.
«Она ведь хотела сказать Белова. Но за что? Из-за Илларионова?»
К горлу подступил ком. Ей будто сейчас кинжал в спину вонзили…
До конца пар Татьяна просидела молча, погруженная в себя. Илларионов не заговаривал с ней, чувствуя свою вину перед девушкой. Лишь на последней лекции бариста вдруг положил на её край стола записку. Таня тут же взяла в руки, развернула, прочитав короткое: «Прости».
Все студенты неожиданно весело начали подниматься со своих мест. Парень в числе первых покинул аудиторию. Щукина растерянно посмотрела на почерк Сергея…
Шагая по улице, среди невесть куда торопящейся толпы, Щука много размышляла обо всём. Жизнь казалась ей такой странной, а иногда несправедливой штукой.
Те, кому веришь, рано или поздно предают. Кого знать не хочешь, могут оказаться ближе родных. Правда, как быстро выкинуть потом из мыслей первых, непонятно.
Сколько не лгала себе Щукина, Тоня не ошиблась: Белова всё-таки была близкой для неё. Теперь же пришло время отпустить этого человека со всем его «чемоданом». Наконец простить, великодушно послав на хер.
Перед общежитием телефон в кармане вдруг завибрировал. Таня нехотя остановилась, достала, посмотрела на экран. Новое сообщение от Романа, чей номер по-прежнему оставался среди контактов чужим. Еще один кандидат на скорый вылет из судьбы Татьяны.
«Я вчера был не в себе. Извини, если обидел. Встретимся вечером?»
Щукина тяжело вздохнула.
«Нет, у меня дел много» — написала девушка, намереваясь прийти, и, в коем веке, просто лечь спать.
Чудовищный режим зубрeжки до этого здорово дал о себе знать. Скоро, действительно, на людей бросаться начнёт…
— Тяжелый день? — усмехнулся Михаил, когда Илларионов прошел за барную стойку.
— Можно, итак, сказать.
—Нелегко быть студентом, — с пониманием кивнул менеджер. — Как дела с блондиночкой?