Она – моя, и Ты тоже!
Шрифт:
– О Аллах, я не знала, я просто …
– Где флешка? – перебивает меня другой.
– Какая флешка? Простите, но я не понимаю, что происходит, и я не крала его вещь, он сам его мне дал, – я начинаю паниковать. – Прошу Вас, позвоните ему, это какая-то ошибка.
– Айлин! – с рыком в голосе зовёт меня отец, и я понимаю, что он на грани. – Ты во что ввязалась и нас впутала, неблагодарная?!
Моя щека всё ещё болит от прошлого удара, скорее всего будет синяк. Надеюсь, он больше не поднимет на меня руку. Я боялась теперь оставаться дома после ухода нежданных гостей.
– Папа, я клянусь тебе, я его не крала.
Пока я старалась доказать отцу, что я не виновата, эти громилы позвонили своему хозяину и, получив, видимо, от него новый приказ, они прервали наш диалог с отцом.
– Девушка едет с нами! – объявил один из них.
– Что? – впервые подала голос мама. – Чтобы не сделала моя дочь, вы не имеете право её забирать! Это незаконно.
– Незаконно то, что она украла чужую одежду! – незамедлительно отвечают ей.
– Рашид, ради всего святого, сделай что-нибудь, мы опозоримся, она же не маленькая уже, что скажут люди, если увидят её одну с двумя мужчинами. Да и куда её заберут, ну и что что речь идет о семье Хасановых, что, если случится непоправимое, мы потом никогда в жизни не сможем очиститься от позора. И никто с нами после не захочет породниться, как мы женим Карима потом?
Сначала я обрадовалась, что мама заступилась за меня, но потом сразу поняла, что она волнуется не за меня, а о брате. И снова моя внутренняя рана закровоточила, снова мне соль туда насыпали. Одинокая слеза покатилась по щеке, но я быстро её стёрла. Давно уже знала, что меня не любят, но всё равно каждый раз, когда об этом чуть ли непрямым текстом говорили, было больно.
– Послушайте, – наконец заговорил отец, – если вы сейчас заберёте мою дочь, я первым же делом соберу совет старейшин в деревне. И поверьте мне, никакие связи и деньги не спасут от гнева народа эту семью, если честь моей дочери и моей семьи будет запятнана. Передайте это своему хозяину сейчас же.
– Ну, ладно! – заявил один из них, он явно был не нашей религии, как и второй его напарник. – Значит, Вы едете тоже с нами. Думаю, в этом случае у Вас не должно появиться никаких сомнений в том, что Вашу дочь никто не тронет.
***
Спустя пять минут мы уже сидели в дорогущем салоне машины, на котором приехали эти двое, а спустя ещё десять минут мы уже были дома у Хасановых. Я ужасно нервничала и чувствовала, что голова кружится. Мне хотелось кушать, и ещё от пощёчины отца я стала ещё слабее.
Выглядела я так себе. Старые потертые джинсы и розовая футболка с рисунком Микки Мауса и сверху ещё голубая спортивная кофточка на молнии. Длинная коса, заплетенная в одну сторону, почти растрепалась, а на лице уже красовался синяк от пощечины отца. Я это увидела в большом зеркале, что у них висит при входе в дом.
О нас с отцом сообщили своему хозяину. Мы стоя ждали, пока этот Роман, будь он дважды неладен, не соизволил спустится к нам. В этот момент в помещении, с другой стороны, вошли красивая и статная госпожа Хасанова и судя по девушке, что сопровождала её в дорогой и красивой одежде, она была та самая невеста, на чью свадьбу я вчера и пришла.
– Добрый вечер! – непонимающе оглядываясь в поиски прислуги, которая могла разъяснить наше нахождение в их доме, поздоровалась госпожа Хасанова. Её все, конечно, знали в нашей деревне, как и я. Но не уверена, что она знала о нас.
– Добрый, госпожа Патимат! – отозвался отец.
– Если вы пришли к моему мужу, то его сейчас нет дома, – вежливо улыбаясь, сообщила хозяйка дома.
– Мама, – сверху по лестнице спускались двое мужчин, я их сразу узнала. Это были Роман и его брат, который вчера меня унизил. – Они пришли ко мне. – Ласково приобнял, поравнявшись с матерью, и поцеловал в лоб.
Рамиль быстро пробежался по мне взглядом снизу вверх и фыркнул. Видимо, я не оправдала его ожиданий. Ну что ж, я тоже не расстроилась из-за такого пренебрежительного отношения. Во-первых, не впервой мне такое терпеть, во-вторых, он не тот человек, чьё мнение для меня имело хоть какое-то значение.
– Добрый вечер! – обратился Роман к моему отцу и протянул ему руку для пожатия.
– Благодарю, что не отказали и приехали в гости.
– Добрый, – ответил отец.
– Как будто Вы дали нам выбор! – не выдержала и вставила своё слово и тут же опустила взгляд, когда они одновременно повернулись ко мне и посмотрели на меня. Взгляд отца был строгим и предупреждающим. А Роман посмотрел на меня с интересом. Он будто удивился.
– Что Вы хотите сказать, маленькая госпожа? – прищурившись обратился ко мне.
– Я хочу сказать… – подняла я высоко голову и с вызовом посмотрела на него, но отец строгим голосом перебил меня, давая понять, чтобы я замолчала.
– Айлин!
Я нехотя снова опустила голову и часто задышала, меня всю трясло от несправедливости, от того, что мне не дают защититься. Не могла перечить отцу. Но я чувствовала, что меня прожигают взглядом. Я чувствовала, что этот Роман неотрывно смотрит на меня.
– Так, ладно, – наконец произнес мужчина, – на самом деле я пригласил вас, чтобы объясниться и попросить вернуть мне мою вещь. Вчера вечером случилось недоразумение.
Все затаились в ожидании рассказа Романа. Его мать немного нахмурилась и так же, как и мой отец, всё своё внимание обратила к словам сына.
– Так уж вышло, что вчера я неспециально порвал платье вашей дочери, – бесцеремонно сообщает Рома, сам того не осознавая, как двусмысленно звучат его слова.
– Рома! – тихо шепчет его мать, и я вижу, что у женщины в глазах появился страх.
– Я дал ей свой пиджак, на время, пока сестра должна была прийти и помочь Вашей дочери. И чтобы не возникло большей проблемы, я пригласил её в свою комнату. Она должна была дождаться мою сестру в моей комнате, но случилось опять недоразумение, и она убежала раньше, чем подоспела моя сестра.
– Рома! – уже громко произносит имя сына, понимая, что, если он сейчас не остановится, у них, как и у моей семьи, будут проблемы.
– Это правда?! – заорал отец обращаясь ко мне.
Я повернулась с ужасом в глазах к отцу, хотела соврать, что это неправда, и я не пошла к нему, но не успела, он снова замахнулся и хотел мне снова дать пощёчину, но Роман перехватил его руку в самый последний момент.