Она – моя, и Ты тоже!
Шрифт:
Я смущаюсь, впервые в такой ситуации, а потом киваю ему, подтверждая слова Маши.
– И… что мне теперь делать? – смотрит на нас и просит глазами помощи.
Я поднимаю дочку и сажаю на коленки. Поднимаю её заплаканное личико и стираю её слезиночки.
– Милая, ты плачешь потому, что папа играл с Колей, а с тобой нет?
Она бросает затравленный взгляд на Рому, а потом прячет личико меня на груди и снова плачет.
Вижу, как Рома мечется и не находит себе место. Запускает нервно руки по очереди в волосы, хочет взять её за руку, но она не даёт.
– Милая, прости меня, ладно, я обещаю, что больше не буду ни с кем играть. Только с тобой. Хорошо?. . Ну, прости меня… Иди ко мне, ладно?
Рома сидит на коленях и вымаливает прощения у дочери. Что ж, она тоже поставила его на колени. Вся в меня. Не могу не думать об этом. Срываюсь и начинаю смеяться громко.
Все взгляды тут же прикрываются ко мне, и я быстро замолкаю, закрыв губы ладошкой.
– Прошу прощения, кх… Миюш, папа тебя любит, только тебя одну. Ну, ты чего обижаешься, он просто поиграл с Колей, но любит только тебя!
Она тает, но всё же смотрит с сомнением на своего отца. Тот в свою очередь не теряет времени, тоже замечает перемены на лице дочери и быстро целует её ручку.
– Милая, иди ко мне.
Забирает её и начинает ей что-то шептать. Уносит туда, где мальчики сидят и, усадив дочь к себе, берёт куклу и старается показать, что теперь он только с ней будет играть. Малышка выхватывает куклу и трясёт ею перед мальчиками.
– Ну-ну-ну! Папа – мой!
Глава 43
Руслан приезжает и забирает Машу и детей. И мы снова остаёмся одни. Рома до сих пор держит на руках Мию, та тоже обвивает его руками и ревностно не отпускает, пока наши гости не покидают дом. У них прям идиллия сейчас. Честно говоря, теперь я начинаю ревновать. Понимаю, знаю, что это глупо, но не могу себя никак настроить реагировать по-другому.
– Мия, уже поздно, пошли спать.
Тяну руки, но доча не спешит идти ко мне на ручки, чем ещё больше заставляет нервничать.
– Неть! Я буду спать с па-пой!
У меня от этого заявления чуть челюсть не падает на пол. Хмурюсь и продолжаю дальше настаивать забрать её у Ромы. В итоге дочка начинает плакать и кричать, что "мама плохая".
Я стою и не могу дальше что-либо говорить, потому что просто в шоке от её слов. А потом отдаю её обратно отцу, который до этого стоял и смотрел, довольный происходящим.
– Ну, раз мама плохая, и ты теперь у нас больше любишь папу, то делайте, что хотите! Плохая мама пойдёт и ляжет спать сама, без тебя.
– Эй, ты чего?!
Перестаёт смеяться Рома и с дочкой на руках спешит за мной. А у меня уже слёзы стоят на глазах. Всего за каких-то несколько дней она привязалась к нему так, что выбирает теперь с ним спать. Маленькая предательница! Вся в отца пошла! Мне до боли обидно. Ухожу в ванную и закрываюсь, чтобы они меня не доставали.
После приёма душа выхожу уже более спокойной. Думаю, сейчас переоденусь и пойду хотя бы гляну, что там у них одним глазком и, если всё нормально, вернусь и буду спать одна в нашей с Мией комнате. Но когда выхожу, застаю очень интересную картину. Отец с дочерью лежат на кровати, уже переодевшись. Она его держит за руку крепко и, кажется, уже заснула в такой позе.
Бросаю испепеляющий взгляд на Рому.
– Что ты здесь делаешь?!
– Я решил, что буду спать с вами, пока мою комнату не подготовят к вашему переезду.
– Можешь не утруждаться, твоей дочери будет достаточно тебя, и никакой ремонт ей не нужен!
– Ты что реально ревнуешь её ко мне? – из его уст вырываются насмешливые смешки, чем начинает бесить меня больше. И тут меня просто прорывает.
– Она – моя, Рома! Умру, но я тебе её не отдам, она – моя дочка! Я её рожала, воспитывала и давала всё необходимое, когда тебя не было рядом. Не смей включать свои вот эти чары – фишки и переманивать её к себе.
Меня накрывает злость. Мне неспокойно и обидно.
Рома потихоньку освобождает руку и встаёт. Хватает меня под локоть и под мои тихие визги затаскивает обратно в ванную.
– Мия – моя! – шипит в губы, прижав меня спиной к закрытой двери. Сканирует, тяжело дыша меня, а после срывает с меня халат, за что получает от меня пощёчину. Он зло прищуривается и скалится, готовый напасть.
– К слову, ты тоже моя!
Насильно захватывает мои губы и начинает грубо целовать, причиняя боль. Я начинаю с ним бороться, кусаю его в ответ, царапаю, но он кремень. Не реагирует, сжимает мою грудь и ягодицы по очереди. Я сыплю угрозами и проклятиями, когда он освобождает мои губы. Быстро снимает футболку и пижамные штаны, удерживая меня в углу.
– Я тебя не хочу, дурак! Не смей меня трогать! Я не разрешаю! Ты что, возьмёшь меня насильно? И как ты потом будешь жить с этим грязным поступком? Как в глаза мне и дочери будешь смотреть?
– Слишком много болтаешь, Белоснежка!
Запускает руку мне между ног, и я не сдерживаюсь. Проклятое тело предаёт меня. С губ срываются тихие стоны.
– Даааа! Вот так! Умница, девочка! Ты всегда была и останешься моей! Только моей!
– Ненавижу тебя! – продолжаю шептать и мешать ему.
– Будь хорошей девочкой, как советовала тебе твоя подруга, малышка! Люби меня, и я стану хорошим для тебя, можешь просить потом, что угодно.
Я ничего не отвечаю, злюсь. Тело мешает думать и отвечать ему колкости. Оно хочет расслабиться и получить разрядку. Отвечает на ласки Романа и жаждет его прикосновений. Он продолжает меня удерживать и пальцами вытворяет беспредел между моих ног. Усиливает движения, и я, громко проклиная его, кончаю. Разбиваюсь на тысячи осколков и обессиленная падаю ему на грудь.