Она не принцесса

Гурк Лора Ли

– Ну вот видите! Девушка красива, ее отец принц, есть, деньги на хорошее приданое. Я уверен, несмотря на ее проступки, в Британии найдутся знатные католические семьи, которые охотно породнились бы с родом Болгери, Особенно при таком щедром приданом, которое дает Чезаре.

– Да, но принц требует, чтобы муж девушки был пэром и имел большие имения. Ему не нужны охотники за приданым.

– Но, полагаю, в Уайтхолле всегда найдется кто-нибудь, кто сможет все это устроить. Зачем вам я?

– Чезаре выбрал именно вас. Он высоко ценит вас и доверяет вашему здравомыслию. Вас также уважают

все пэры Британии, и вам нетрудно будет справиться с этим делом. Болгери для нас полезный союзник, как вам хорошо известно, а этот брак укрепит наше влияние на Апеннинском полуострове. Мы согласились предоставить ваши таланты в распоряжение Чезаре. Вам действительно нужен отпуск, и вы все равно будете находиться в Лондоне. Удобно во всех отношениях.

Йен не назвал бы это удобным.

– Десять лет безупречной службы моей стране, и меня так понизили.

– Есть еще кое-что. – Стэнтон смущенно кашлянул. – Вам это не понравится.

– Теперь я свадебный маклер для сбившихся с пути девиц, – пробормотал Йен, дергая себя за галстук. – Мне уже это по не по вкусу.

– Ее мать – Франческа.

– Боже милостивый! Вы хотите сказать, что мать этой девушки – бывшая любовница принца Чезаре, а сейчас самая распутная куртизанка Англии?

– Теперь не такая уж распутная. Ей около пятидесяти.

– Франческа много лет была знаменитостью Лондона. Спала со столькими пэрами и разорила так много состоятельных людей, что я не могу даже сосчитать. По слухам, сейчас она доводит до банкротства лорда Честерфилда.

– Боюсь, все это правда.

– Вот видите. – Йен пытался проявить привычную сдержанность и дипломатическую деликатность, которая сделала его ценным достоянием Британской империи, но даже если бы от этого зависела его жизнь, в тот миг он не смог этого сделать. – Какой джентльмен захочет получить в тещи эту самую распутную даму полусвета, особенно если он сам пользовался ее услугами? Что касается дочери, то, судя по тому, как она до сих пор вела себя, эта любительница бесчинств скорее пойдет по пути своей матери, чем станет женой британского пэра. По крайней мере так будет думать любой джентльмен, к которому я обращусь с предложением, касающимся ее. Где я найду для девушки с такой матерью, как Франческа, титулованного мужа с деньгами и к тому же католика?

– Чезаре приказал, чтобы девушку забрали из дома матери и она больше не встречалась с этой женщиной. Кажется, когда Лючия находилась в этих французских шкодах, мать нередко навещала ее, и Чезаре считает, что влияние матери частично является причиной компрометирующего поведения дочери.

– Не сомневаюсь, но...

– Лючии подберут подходящую дуэнью и введут в английское общество, а вы тем временем найдете сговорчивого жениха и познакомите их.

– А как же девушка? Она может высказать свое мнение при выборе жениха?

– Нет. Только его положение, личные качества и желание жениться на ней имеют значение. Чезаре убежден, что вы найдете самого подходящего.

Йену это не польстило.

Стэнтон протянул ему пачку документов.

– Вот вам официальные распоряжения премьер-министра вместе с подробным перечнем приданого и досье на девушку.

– Какой удачный поворот в моей дипломатической карьере! – с горечью проворчал Йен, беря бумаги.

– Мы совершенно уверены, что вы выполните это задание со свойственным вам искусством, сэр Йен. – Стэн тон встал, показывая, что разговор окончен. – Мы знаем, что вы верны своему долгу.

Эти слова сразу же напомнили Йену о его положении. Он встал, прокашлялся, привел узел галстука в идеальный порядок и с усилием взял себя в руки.

– Я всегда исполняю свой долг, лорд Стэнтон.

Чопорно поклонившись, он вышел, но его долг не мешал ему все время, пока он ехал из Гибралтара в Лондон проклинать беспокойную итальянскую девицу и международную политику.

Лючии нравилось жить с Франческой. Они ездили по магазинам, беседовали и долгие часы проводили вместе. Лючия, большую часть своей жизни видевшая мать лишь во время ее коротких ежегодных посещений, почувствовала, что наконец они с мамой стали настоящей семьей.

Франческа принимала у себя небольшой круг близких друзей и была очаровательной хозяйкой. Ее последний поклонник, лорд Честерфилд, убежденный холостяк, сразу же завоевал симпатии Лючии, потому что явно обожал ее мать. Будучи дамой полусвета, Франческа почти не обращала внимания на условности общества. Ей даже доставало удовольствие шокировать респектабельных светских дам.

Лючия наслаждалась жизнью. Ей позволялось делать все, что хотелось, ходить, куда пожелает, и она поняла, что свобода оправдала все ее ожидания. Мать щедро давала ей деньги на расходы и полезные советы, как их потратить. Если кто и умел тратить деньги, так это Франческа.

Но как-то днем, когда Лючия собиралась поехать на Бонд-стрит, она вошла в спальню матери, чтобы спросить, не желает ли Франческа составить ей компанию, и увидела, что та уже занята. Она с помощью портнихи примеряла бархатную синюю амазонку.

– Боюсь, я сегодня не смогу поехать с тобой, дорогая. У меня столько разных дел. Прежде всего мне только что принесли новую амазонку.

– Я вижу. – Лючия несколько минут внимательно смотрела на мать, отмечая, как красиво сочетание ярко-голубого цвета с темно-каштановыми волосами Франчески.

Она также заметила, что портниха не просто примеряет платье, а буквально сшивает ткань на все еще стройной фигуре Франчески, отчего амазонка так плотно облегает ее тело, что производимый эффект наверняка вызовет пересуды.

– У тебя что-нибудь надето под этим, мама?

– Абсолютно ничего, – ответила Франческа, поднимая руку, чтобы портниха могла зашить боковой шов на лифе. – Возмутительно, не правда ли?

Лючия обошла кровать и опустилась на мягкие подушки, лежавшие у резного изголовья.

– Еще как возмутительно, – весело согласилась она. – Что не помешает английским леди сразу же перенять это. Не пройдет и недели, как их всех начнут зашивать в амазонки.

– Так и будет. Но как только это станет модным, я придумаю что-нибудь еще.

Даже в свои сорок девять лет, далеко не в расцвете красоты и с несколькими серебряными нитями в волосах Франческа не утратила смелого, но безупречной вкуса, который до сих пор покорял респектабельных светских дам.

Лючия улыбнулась: