Она (не) твоя
Шрифт:
— А Тема не поможет деньгами? Может, ему хоть сколько-то удастся собрать? — спросила подруга, усадив в детский стул Софу.
— Ой не знаю… — прерывисто вздохнула я, отодвигая пустую чашку. — Его реакция на мой диагноз была довольно странной.
— Тоже предложил околесить все клиники? — возмутилась подруга.
— Нет, он вообще как будто онемел разом. И двух слов не мог связать. Вышел от нас белый, как мел, и даже не попрощался ни со мной, ни с дочкой.
— Слушай, но в любом случае нужно
Ночью я много думала о том, где достать денег, если Кириллу вздумается тянуть резину. И держу в голове два варианта: «обратиться к бывшему мужу» или «продать квартиру почти задаром».
— Деньги у Романова всегда имелись, и он никогда не жалел их на тебя, — сказала Дианка, очищая девочкам банан. — Давай позвоним. Это всяко лучше, чем ждать, пока Жданову ударит в висок щедрость, и он даст добро на пользование своими финансами.
Немного подумав, я покусала губу, достала из сумочки мобильник и заметила одиннадцать пропущенных от Артема.
«О-о, — хлопнула я себя по лбу. — Забыла выключить беззвучный режим после посещения доктора».
Только хотела набрать, как на экране высветилось улыбающееся лицо папы.
— Пап? — ответила я.
— Алиска, — раздался его тревожный голос. — Ты когда собиралась сообщить мне?
«Откуда он узнал о моем диагнозе? — пролетело в голове. — Ему я хотела сказать в последний момент, когда будет назначена дата операции. Знала: изведется. И не дай бог с ним чего-нибудь случится еще».
— Кирилл сказал? — вздохнула я в трубку.
— Артем! — гаркнул отец. — Он деньги тебе передал. И чтоб не слушала никого, ясно? — строго велел он. — А ну давай-ка быстро записывайся на эту операцию и покупай билет на самолет!
Глава 44. Готова ли я?..
Алиса
Месяц спустя
Самолет оторвался от земли и через считанные минуты большая белая надпись *«Бен-Гурион» стала крошечной, а потом и вовсе исчезла из виду.
Мы покидали аэропорт Тель-Авива в три часа ночи. Софа уснула почти сразу, как только мы заняли места в самолете, а я мокрыми глазами смотрела в иллюминатор и все еще не могла поверить в то, что мы вот-вот окажемся дома.
Хотя, признаться честно, эти три с половиной недели, проведенные в Израиле, пролетели как одно мгновенье.
Меня прооперировали через два дня после прилета, затем я неделю находилась в клинике под круглосуточным наблюдением врачей, а все остальное время мы жили в отеле, расположенном на территории этой же клиники.
Не знаю, что бы я делала без Артема. Точно бы не справилась без его помощи. Каждый день мне приходилось уходить
Он взял в аренду авто и пока я была занята восстановлением здоровья, ездил с Софией по красивым местам — не сказать словами, сколько впечатлений и фотографий везет домой наша девочка.
Они здорово ладили. Иногда меня даже ревность брала оттого, что дочь, казалось бы, забыла обо мне напрочь — ей только папу и подавай.
Купаться — с папой, кушать — с папой, гулять — с папой, спать укладываться — тоже только на руках у папы.
Он души в ней не чаял, а она — в нем.
О-о, видел бы его кто, когда Софа впервые назвала его папой.
Мы сидели у фонтана, ели мороженое, Артем кидал в воду монетки, а София радостно визжала и подпрыгивала в коляске, требуя еще и еще.
А когда мелочь в карманах Артема закончилась и он сел на скамейку, Софа, повернувшись к нему, указала пальчиком на фонтан и требовательно сказала «Папа!»
— Папа? — взглянув на меня, переспросил Артем, словно ушам своим не веря, и, присев на корточки возле коляски, смотрел на Софу счастливыми глазами. — Па-а-а-па, п-а-а-па кидал монетки. Все верно, маленькая моя, — протянул он, гладя ее по ручке.
И без слов было ясно: это слово для Артема было куда слаще мороженого. Он аж засиял ярче переливающейся водной глади.
Он всегда был счастливым рядом с ней. То дурачился как ребенок, строя рожицы, то подкидывал в небо, до оглушительного визга. А его изобретение с утренней кашей, так это вообще — вау!
— Самолет взлетает в небо, — говорил он, поднимая вверх ложку, — и лети-и-ит, лети-и-ит, прямо Софии в рот. Ам!
И, как правило, уже через пять минут тарелка была пуста, а животик Софии был успешно заправлен кашей.
Он делал все, лишь бы с ее личика не сходила улыбка.
Первые дни после операции я практически не вставала с постели, и тогда ему приходилось кормить с ложки не только Софу, но и меня к тому же.
Он помогал мне не только есть, но и передвигаться по коридору, мыться, переодеваться в чистую одежду.
Признаться честно, я довольно часто видела усталость в его глазах, но… но она всегда сопровождалась улыбкой, за которой он тщательно скрывал бессонные ночи с Софой и тяжелый уход за мной.
Все резервы своих сил Артем тратил на нас, за что я бесконечно ему благодарна.
В прошлом из него вышел не очень путевый муж, но, должна признаться: отец он замечательный!
И за все это время не было ни секунды, чтобы я пожалела о том, что не послушалась Кирилла и все же созналась ему о дочери.