Она & Он
Шрифт:
Под вечер Пол простился с Усачом и отдал ему ключи. Друг пообещал позаботиться о перевозке вещей, так, как если бы они были его собственными.
В восемь вечера за Полом заехал Кристонели. Пол положил чемодан в багажник такси, и они отправились в студию «Франс Телевизьон».
Когда накладывали грим, Пол помалкивал, попросив только не закрашивать морщинки вокруг глаз. Когда за ним пришел режиссер, он попросил Кристонели следить за передачей по монитору в гримерной.
Франсуа Дютертр, ведущий, встретил его за кулисами и указал на кресло. Кресел было четыре, по числу писателей – участников
Пол поприветствовал коллег и стал глубоко дышать. До начала эфира оставались считаные секунды.
– Здравствуйте, добро пожаловать в студию «Большой библиотеки». Сегодня мы поговорим о литературных премиях, а еще об иностранной литературе. Начнем с автора, незнакомого широкой публике, – во всяком случае, так во Франции обстояло дело до вчерашнего дня, когда ему присудили премию «Медичи» за роман на иностранном языке. Пол Бартон, спасибо, что вы с нами!
На экране возник портрет Пола. Закадровый голос кратко изложил его биографию, напомнил о его прошлом архитектора и решении переехать жить во Францию. Были перечислены шесть его романов. После этого короткого сюжета Франсуа Дютертр обратился к самому Полу:
– Пол Бартон, этот роман, сильно отличающийся от прежних, принес вам премию «Медичи». Это острый, удивительный, волнующий, поучительный роман. Он важен и необходим.
Дютертр еще долго расточал похвалы, а потом спросил, что заставило Пола написать эту вещь.
Пол, глядя прямо в камеру, ответил:
– Я ее не писал. Я ее всего лишь перевел.
Франсуа Дютертр вытаращил глаза и задержал дыхание.
– Я правильно расслышал? Вы не писали этот роман?
– Нет. Эта история, правдивая от первой до последней строчки, принадлежит не мне. Ее автор – женщина. Опубликовать ее под собственным именем для нее невозможно. Ее родители, семья, а главное, ее возлюбленный – все они живут в Северной Корее и заплатили бы за это своими жизнями.
По этой причине я никогда не раскрою, кто она, но приписать ее труд себе я тоже не могу.
– Не понимаю! – воскликнул Дютертр. – Вы ведь опубликовали роман под собственным именем!
– Под вымышленным, это наше с ней общее решение. У настоящей Кионг была одна-единственная мечта: чтобы об истории ее родных узнало как можно больше людей, чтобы всем стало известно, какая участь их ждет. В Северной Корее нет нефти, поэтому Западу нет дела до тамошней страшной диктатуры. Я посвятил много месяцев, врастая в ее текст, оживляя ее персонажей, но все равно повторю: эта история принадлежит ей, как и премия, присужденная вчера мне. Я явился сегодня вечером на вашу передачу, чтобы сказать правду, а еще предупредить, что если режим, измывающийся над своим населением, падет, то я назову ее имя, лишь только получу на это ее разрешение. Что касается авторских прав, которые она мне уступила, то я передал их организации «Международная амнистия» и различным движениям, находящимся в оппозиции к этому кошмарному режиму. Выражаю искренние извинения своему издателю, который до этого вечера находился в полном неведении, а также членам жюри премии «Медичи». Однако награда присуждена не столько автору, чье имя стоит на обложке, сколько самому произведению. Единственное, что имеет значение, – это содержащееся в нем свидетельство. Призываю всех, кто смотрит передачу, прочесть его во имя свободы и надежды. Спасибо, и простите.
Пол встал, пожал руку Дютертру и другим гостям и покинул съемочную площадку.
Кристонели
– Я горд тем, что являюсь вашим издателем, хотя меня так и подмывает вцепиться вам в глотку и задушить. Книга отличная! Нет ни одной значительной книги, изданной за рубежом, над которой не потрудился бы хороший переводчик. Теперь я лучше понимаю ваше решение уехать на некоторое время в Сан-Франциско. Знайте, я буду с нетерпением ждать продолжения приключений вашей певицы. Мне очень понравились первые главы, которые вы любезно позволили мне прочесть, мне не терпится опубликовать эту вещь.
– Спасибо, Гаэтано, но вы совершенно не обязаны это делать. Боюсь, я только что лишился всех своих читателей.
– По-моему, как раз наоборот. Будущее покажет.
22
Пол и его издатель вместе спустились по ступенькам. Когда они достигли безлюдного тротуара, из тени вышел молодой человек с листком бумаги в руке.
– Вот видите, как минимум один поклонник у вас остался, – сказал Кристонели.
– Вдруг это агент Ким Чен Ыма, посланный меня пристрелить? – усмехнулся Пол.
Его издателю шутка не показалась смешной.
– Это вам, – сказал молодой человек, протягивая Полу конвертик.
Тот открыл конвертик и достал написанную по-английски от руки записку:
«Три фунта моркови, фунт муки, пакет сахара, десяток яиц и пинта молока».
– Откуда это у вас? – спросил Пол.
Молодой человек указал на смутный силуэт на противоположной стороне улицы и быстро зашагал прочь.
Женщина перешла через улицу и приблизилась к Полу.
– Я не сдержала обещания, – виновато проговорила Миа. – Я смотрела передачу.
– Ты мне ничего не обещала, – возразил Пол.
– Знаешь, почему я так быстро в тебя влюбилась?
– Даже не представляю.
– Потому что ты не умеешь притворяться.
– Разве это достоинство?
– Еще какое!
– Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, Миа. Смертельно не хватало!
– Честно?
– Кажется, я не умею притворяться?
– Может, ты перестанешь болтать и наконец меня обнимешь?
– Охотно.
И они обнялись, стоя посреди тротуара.
Кристонели немного подождал, посмотрел на часы, подошел к парочке и кашлянул.
– Вы как будто не торопитесь. Не откажетесь уступить мне ваше такси? Мое опаздывает, вы потом воспользуетесь им.
Кристонели отдал Полу его чемодан, захлопнул дверцу, опустил на ней стекло и в тот момент, когда машина отъезжала, успел крикнуть:
– Ловкач Пол!
– Куда ты едешь? – спросила Миа.
– В Руасси, переночую в аэропорту. На рассвете я улетаю в Сан-Франциско.
– Надолго?
– Да.
– Можно тебе звонить?
– Нет, но если захочешь, можно подвинуть моего соседа по ряду. В этом чемодане у меня припасены деликатесы.
Пол поставил чемодан на асфальт и поцеловал Миа.
Их поцелуй длился до тех пор, пока не раздался резкий гудок такси, заставивший обоих вздрогнуть.
Пол усадил в машину Миа и устроился с ней рядом. Прежде чем сказать водителю, куда ехать, он повернулся к ней:
– Этот раз считается или нет?
– Этот считается.