Она самая
Шрифт:
— Ты сделал из меня наживку на крючке, чтобы Уриил на неё повелась, я права?.. Конечно права. Ни демонам, ни ангелам верить нельзя
— Утихомирься. — неестественно серьёзно произнес демон. Впервые с минуты их знакомства, его лицо не было ехидным, насмешливым. Он был настроен крайне серьезно: — Да. Я сделал из тебя наживку, — так же спокойно произнёс: — а если быть точнее, сам вызвал его. Мне нужна была Уриил, и отправление этого мерзавца. Неважно… — неужели, он собирался признаться, что планировал раз и навсегда избавиться от нападавшего?! Бред. Он бы не стал так париться ради смертной, которую знает едва ли.
— Можешь и дальше считать
— Можешь приступить, дозволяю. — похоже, что он вел допрос крылатой, пока эти двое мило беседовали тут. И демон ушел. Решив для себя, что это будет лучшим завершением разговора. Тем более, что он, итак, сказал слишком много.
— Тебя что-то беспокоит, Елена? Можешь задать мне вопросы, сомневаюсь, что это демоническое отродье удосужилось рассказать хотя-бы суть. Из ванной послышался крик, что был слышен даже у входной двери.
— Пойдем подальше отсюда, — ангел едва коснулся плеча девушки, как они были уже на какой-то поляне в лесу. Вокруг было тихо, только птицы пели свои отчего-то печальные песни. В центре поляны, заросшей травой, стояла какая-то статуя, очертания которой уже едва были понятны.
— Беспокоит? Не то слово. Почему вы собрались пытать Уриил? Она ведь спасла мне жизнь, хоть и нападение было подстроено специально… Видно же, что она — хорошая. Такая же, как и ты, разве нет? Честно, я уже ничего не понимаю.
— Хороший или плохой, очень сложная тема. Иногда то, что кажется хорошим на первый взгляд — таковым не является. — ангел не вдавался в подробности, но похоже ему в этой ситуации было виднее, он определенно знал то, чего не знала охотница.
– Вся эта охота за моей головой или душой, смерть всех моих родных…кому это вообще понадобилось? — спросила она, усаживаясь на траву и устремив взор на статую, заросшую травой.
— Пока что я не могу рассказать тебе всего. Просто знай, что каждый третий мечтает о том, чтобы заполучить тебя. Ты особенная, а от такого мало кто откажется. С нами тебе будет безопаснее. — Ангел присел рядом. Он смотрел отстраненно, но охотно отвечал на вопросы. Это было логично, ведь девушка столкнулась с этим впервые. Она многого не знала. Его долг был посвятить ее хотя бы в часть подробностей.
— Бог создал нас, как расходный материал и пищу для тварей. Расплата за то, что Ева и Адам купились на сладкие речи змея, вкусив запретный плод с древа познания добра и зла… А теперь, я очередная, так называемая избранная господом, чтобы вершить правосудие на земле? Гребанная чушь… — настроение было препаршивым. Казалось, что весь мир настроен против неё одной. Казалось, что все вокруг враги. Душу рвало на части от боли.
— Так было не всегда.
Самандриэль сел рядом, задумчиво смотря в сторону статуи.
— Тысячи лет демоны и ангелы держали равновесие в мире. Как одна сторона, так и другая, не имели права нарушить этот баланс. Пока не произошло вот что, — ангел стал говорить чуть тише, голос его стал мягче, словно это какое-то воспоминание, а не простая история: — запрет между любовью ангелов и демонов… Он стал причиной раскола часов равновесия. Ангел Рассвета и Заката и Демон, творящий шторм на водах, полюбили друг друга — он не называл их имен, — Другие ангелы и демоны, узнавшие об этом, взбунтовались. Ведь те нарушили самый главный запрет Отца, их создателя. Тогда эти двое собрались бежать.
— Это просто ужасно. Мне жаль твою сестру, — Елена с сочувствием посмотрела на брюнета, — Что было потом?
— Начался настоящий хаос. Бог покинул небеса, никто его не видел и не слышал. Ангелы не знали, что делать. Кто-то ушел, оставив свои посты, кто-то продолжил следовать «инструкции», продолжая заниматься тем, чем занимались до этого. Хранили баланс на небесах, охраняли души и врата на небеса.
— Не только люди могут в одночасье потерять всё, к божественным существам это так же относится… Я никогда не задумывалась об этом. — девушке вдруг стало как-то слишком грустно, — Меня проткнули ритуальным кинжалом, но не смогли убить, острие не задело сердца и сосудов, а прошло рядом, этот шрам ничем не залечить… — отчего-то той захотелось тоже поделиться чем-то из своей жизни, — мне было всего тринадцать…мой отец, мать…бабушка и брат…они все погибли и винить кого-то я не имею права…только себя, что не смогла ничего сделать, не смогла сберечь… Даже от демона одиночки защитить себя не в состоянии… То самое дерьмовое чувство, когда ничего не можешь, и руки просто опускаются…
— Каждый имеет право быть тем, кем заслуживает. — к чему-то добавил ангел, — Пора возвращаться.
В отличии от эмоционального демона этот выглядел совершенно спокойно, умиротворенно. Будто бы это не он сейчас рассказывал о трагедии всей своей жизни, о том дне, когда его мир перевернулся.
Елена поднялась, опустив голову. Снова одно лишь прикосновение, и они были в той самой комнате, из которой ушли. Вин сидел на полу у стены, облокотившись о нее всем телом. Вся его одежда была в крови. Сидел он, запрокинув голову назад и прикрыв глаза.
— Ты принёс?
— Она рассказала? — ангел задал вопрос в ответ на заданный ему.
— Нет.
— Ты…
— Убил.
— Все понятно. — Самандриэль достал из кармана маленький круглый камушек, внутри него перламутром клубилось что-то, словно бы он был живой. И кинул его демону. Тот поймал.
— Долго же я этого ждал. — Вин сел поудобнее, улыбнулся, глядя на камень и положил его в рот, блаженно улыбаясь. Прикрыл глаза, ожидая результата. Самандриэль тем временем просто стоял. Яркий свет заполнил комнату, обволакивая демона, а когда угас, то на полу сидел уже не худощавый подросток, а молодой парень.
— Наконец-то… - он сжал кулак, как бы проверяя, все ли на своём месте, — как тебе это удалось?
— Скажем так, услуга за услугу.
— Эй, человечка… Есть хочешь? — Вин был явно в хорошем расположении духа. Елена окинула его взглядом. Он изменился, стал более мужественным и подкачанным что ли.
— Некогда давно мои силы в наказание за проступок ограничили. Но теперь я чувствую себя совершенно иначе. — произнес Вин, но решил потом сменить тему: — наверное, человечка надо прикормить. А то, как бы ненароком кони не двинула.