Она умерла как леди
Шрифт:
— Его фамилия Мерривейл, — объяснил Алек. — Он детектив.
Барри Салливан налил себе виски, добавив очень мало содовой, и выпил его залпом.
— Это неправда! — вскричала Рита. — Миссис Паркер говорила мне, что он из военного министерства.
— Мерривейл не официальный детектив, но участвовал в расследовании ряда дел об убийствах. Это факт! — Алек быстро кивнул. — Я подумал, что мы могли бы попросить его рассказать о них. Вероятно, это интересно. Меня всегда интересовали преступления.
Рита и молодой Салливан обменялись взглядами над головой Алека. Глаза Барри, казалось,
Алек включил радио.
Глава 4
«Вы слушали радиопостановку «Ромео и Джульетта» по пьесе Шекспира, адаптированной для радио Кеннетом Мак-Вейном. Роли исполняли…»
Дождь прекратился, и в гостиной был слышен только голос диктора, перечисляющий имена. Эмоции были напряжены до такой степени, что я вздрогнул, когда в громкоговорителе послышался гулкий вибрирующий звук Биг-Бена, медленно бьющего девять.
«Слушайте новости Би-би-си. У микрофона Брюс Белфрейдж».
Алек, сидевший в полуступоре, опустив подбородок на грудь, сразу встрепенулся. Придвинув к приемнику кресло, чьи колесики громко заскрипели, он склонился вперед, напрягая слух.
«Во второй половине дня вражеский самолет-разведчик летал над…»
Неподалеку от меня Рита Уэйнрайт резко выпрямилась в кресле. Ее глаза были полны слез, которые внезапно потекли по щекам, и она даже не пыталась их унять.
Из-за опущенных штор затемнения в комнате было очень жарко. Салливан курил одну сигарету за другой. Дым вился вокруг желтых ламп, заползая в глаза и в горло. Внезапно Рита задрожала всем телом и судорожно глотнула. Пустой стакан выскользнул у нее из пальцев и беззвучно упал на ковер — она подобрала его на ощупь, как слепая, лотом неожиданно поднялась.
— Нет, Рита! — воскликнул Барри Салливан.
— Да, — сказала Рита. — Мы договорились.
Алек резко отвернулся от радио.
— Ш-ш! — прошипел он и тут же прижал ухо к громкоговорителю.
«…заверил слушателей, что если Франция когда-нибудь вернет себе подобающее место и престиж на континенте…»
Рита поднесла тыльную сторону ладони к полным слез глазам, качая из стороны в сторону головой. Потом она посмотрела на стакан в другой руке.
— Приготовлю лед для напитков. — Повернувшись, Рита вышла в столовую. Казалось, она поднимается на эшафот. Стук ее каблуков смешивался с голосом из громкоговорителя. Скрипнула кухонная дверь.
«Полковник Линдберг [8] добавил, что Соединенные Штаты, по его мнению, не заинтересованы в каких-либо трансатлантических конфликтах, которые…»
— Пойду-ка я помогу ей, — сказал Барри Салливан.
Алек в третий раз обернулся, закатив глаза и призывая к молчанию.
Молодой человек словно не замечал его. Аккуратно поставив стакан на стол, Салливан последовал за Ритой. Но из уважения к Алеку он шагал почти бесшумно. Даже дверь в кухню едва скрипнула, когда он коснулся ее. Под ней виднелась полоска света.
8
Линдберг, Чарлз Огастес (1902–1974) — американский летчик, осуществивший в 1927 г. первый беспосадочный трансатлантический перелет. Симпатизировал нацистам.
Я не уверен, что могу объяснить, чего я ожидал увидеть, когда эти двое вернутся. У меня так разыгралось воображение, что я бы не удивился при виде молодого человека, крадущегося назад с чем-то острым в руке. Конечно, они едва ли стали бы нападать на Алека при свидетеле. Хотя почему бы и нет? Байуотерс и Стоунер поступили именно так. И Рита, и Салливан были наполовину пьяны. Как выглядит убийца, подкрадываясь к жертве сзади?..
Когда эти двое вернутся…
Но они не возвращались.
Голос по радио, казалось, собирался говорить бесконечно. Я слышал все эти новости в шесть и приходил в ужас, вспоминая размеры каждого сообщения. Алек сидел неподвижно, лишь изредка кивая в наиболее значительные моменты. Кухонная дверь не скрипела.
«Вы слушали новости. Сейчас восемнадцать с половиной минут десятого. В девять двадцать вы услышите…»
Алек выключил радио, повернулся и посмотрел на меня. Должно быть, он обратил внимание на выражение моего лица. Его губы изогнулись в странной улыбке.
— Мой дорогой доктор, — мягко произнес он, — вы думаете, я не знаю?
— Не знаете о чем?
Алек кивнул в сторону кухни:
— О том, что эти двое проделывают у меня за спиной.
Самым жутким казалось то, что эти слова произнес прежний Алек Уэйнрайт. Коренастая маленькая фигура расслабилась. Лицо больше не было пустым — юмор и всепонимающая мудрость вернулись, а веко перестало дергаться. Даже тембр голоса и выбор слов слегка изменились. Откинувшись на спинку кресла, он сложил руки на животе.
— Да, — согласился Алек, проследив за моим взглядом. От смущения я не мог смотреть ему в глаза и уставился на стоящую на столе бутылку. — Напившись, я привел себя в умиротворенное состояние. Я даже начинаю забывать об этом. — Он притронулся к радиоприемнику.
— А я должен сидеть и смотреть, как вы напиваетесь до смерти, приводя себя в умиротворенное состояние?
— Вы весьма точно суммировали ситуацию, — бодро подтвердил он.
Это был прежний Алек Уэйнрайт, если не считать слишком покрасневшего лица и набрякшей вены на виске.
— Кстати, о Рите… — продолжал он.
— Давно вы знаете о ней и о молодом Салливане?
— О, с самого начала.
— И что вы собираетесь с этим делать?
— Ну, — Алек расправил плечи, занимая более удобное положение в кресле, — а что бы сделали вы? Устроили скандал и выставили себя дураком? Муж-рогоносец всегда объект для насмешек. Разве вы этого не знаете?
— Выходит, вы не возражаете против происходящего?
Алек закрыл глаза.
— Нет, — задумчиво ответил он. — Почему я должен возражать? Для меня подобное уже в прошлом. Я очень люблю Риту, но не в том смысле. И я ненавижу суету. Если хотите знать, это не первое ее падение.