Она в моем сердце

Полякова Татьяна Викторовна

– Да, – кивнул он. Взгляд его теперь был обращен в никуда, точно у незрячего. Лицо лишилось всякого выражения. Казалось, душа на миг покинула его, оставив пустую оболочку.

– Сергей, – испуганно позвала я. Он дернулся всем телом, словно очнулся, схватил меня за руку, пробормотав:

– Идем отсюда.

Через пятнадцать минут мы уже были в Павловске, возле стоянки супермаркета. За все это время Лебедев не произнес ни слова. Смотрел прямо перед собой, с тем отсутствующим выражением лица, которое я заметила в лесу. Пальцы его, сжимавшие руль, дрожали. Прошло полгода с тех пор, как погибла Виола, но его боль со временем не стала меньше. Я попыталась найти слова утешения, но они точно застревали

в горле. Мне захотелось поскорее остаться одной. Наверное, потому, что я непостижимым образом чувствовала себя виноватой. Я не Виола и никогда не смогу заменить ее этому мужчине. Не могу и не хочу. Но чувство вины не становилось меньше.

В общем, я вздохнула с облегчением, когда он наконец остановил машину.

– О чем ты хотела попросить своего друга? – поворачиваясь ко мне, спросил Лебедев. – Это имеет отношение к нашему делу?

– Конечно. Может, ему удастся узнать, кто в то лето жил у Татьяны.

– Твой друг справится с этим лучше, чем я?

– Ну вот, опять обиды. Глупо отказываться от помощи, – пожала я плечами.

– Кто он?

– Адвокат. С большими связями, – насчет больших связей я не была совсем уж уверена, но сказала твердо. Лебедев кивнул, вроде бы соглашаясь.

– Будут новости, позвони.

– И ты тоже.

Я распахнула дверь, когда он взял меня за руку.

– Я напугал тебя там, в лесу…

– Напугал? Нет. Я… понимаю, как тебе непросто…

Лебедев усмехнулся и покачал головой.

– Будь осторожна.

Я дождалась, когда он уедет, и еще некоторое время стояла не двигаясь. Вдруг возникло неприятное, грызущее чувство, что едва не случилось нечто ужасное.

Вернувшись в Лебяжий, я первым делом позвонила Арсению. Само собой, его очень интересовало, где и как я провожу время. Удовлетворять его любопытство я сочла излишним и отделалась общими фразами, но о новом задании не забыла. Он отнесся к нему без оптимизма.

– Скажи на милость, как я должен искать этого парня?

– Кто у нас адвокат, ты или я?

– Дай мне хоть какую-нибудь зацепку.

– Двадцать пять лет назад он три месяца жил в Лебяжьем. Тогда мальчишке было примерно десять лет. У Татьяны нет родственников, но мальчик откуда-то появился. Выходит, родня у нее все-таки есть.

– Слушай, я не волшебник и не Шерлок Холмс…

– Уверена, ты лучше, – подхалимски заявила я и отключилась.

Пока я готовила обед, мобильный звонил практически непрерывно. Друзья вдруг решили выяснить, где меня носит и когда я думаю появиться в городе. Как и в случае с Арсением, я отвечала весьма туманно, а потом и вовсе включила функцию «без звука», спокойно пообедала и пошла купаться, забыв телефон дома.

Когда я вернулась часа через три, мобильный все-таки проверила. Дважды звонил Алекс. От него пришла эсэмэс: «Скучаю. А ты?»

– Еще как, – скривилась я, решив, что отвечать не буду. Лебедев тоже звонил, должно быть, желая убедиться, что у меня все в порядке.

В этот вечер ни с кем говорить, а уж тем более кого-то видеть, желания не возникло, хотя особых причин для этого вроде бы не было. Меньше всего хотелось видеть Алекса, ну, это-то как раз понятно. Влюбиться в него – большая глупость, и я лелеяла в душе надежду: если буду держаться от него на расстоянии, со своими чувствами я как-нибудь справлюсь. Он еще звонил несколько раз, данное обстоятельство повысило самооценку, но не повлияло на мое решение. Чтобы он не особенно усердствовал, я написала эсэмэс: «Я в гостях у папы. Вернусь завтра». – «Ок, – ответил он. – До завтра как-нибудь протяну».

В шкафу я обнаружила фантастический роман и устроилась на диване коротать вечер. За окном стемнело. Свет я включать не стала из конспиративных соображений, придется лечь спать пораньше. Ожидая,

когда закипит чайник, я машинально взглянула на мобильный, лежащий под рукой, и только тогда вспомнила, что он работает в беззвучном режиме. Несколько звонков от Лебедева. А еще эсэмэс: «Не могу дозвониться. Очень беспокоюсь. Ответь». Во мне проснулась совесть, но разговаривать с Лебедевым по-прежнему не хотелось. Быстро написала сообщение: «Я в гостях у папы. Сегодня день рождения его жены. Не могу говорить, извини», отправила его и села пить чай. Через несколько минут экран мобильного вновь вспыхнул.

– Ну, что еще, – проворчала я. Сообщение от Лебедева: «После самоубийства мужа Векшина А. П. переехала в Москву, где вторично вышла замуж и покинула Россию. Сын Александр был усыновлен отчимом и теперь носит его фамилию. Верховцев Александр Викторович последние пятнадцать лет проживал за границей», далее значилось «часть текста отсутствует». Сообщение дошло не в полном объеме, но и того, что я узнала, хватит за глаза. Я, не отрываясь, смотрела на мобильный, вцепившись рукой в столешницу, экран потух, а я начала понемногу приходить в себя. Следовало признать, новость не особенно удивила. А вот боль смогла причинить. Алекс купил дом, в котором когда-то жил его отец. Может, действительно хотел заработать на здешней землице, постоянно растущей в цене, но, скорее всего, была еще причина, о которой он предпочел молчать. Что ж его вдруг потянуло в эти края? Интерес Виолы к докторскому дому теперь вполне понятен. Девушка надеялась вернуть его любовь? Если не из высоких чувств, то из-за денег. Подозревала его в убийстве, которое совершил Алекс еще будучи подростком, и намеревалась шантажировать? И все это время этот гад крутился рядом, чтобы держать меня под контролем.

Я так грохнула кулаком по столу, что сама подпрыгнула от неожиданности. Обида жгла каленым железом.

– Предатель, сволочь, – бормотала я. Довольно странно, учитывая, что с момента встречи в ресторане я твердо знала: мне следует держаться от него подальше, а потом и вовсе подозревала во всех смертных грехах. Но теперь, когда грехи из разряда возможных перекочевали в разряд практически доказанных, я никак не желала с этим мириться. Выходит, все-таки верила: в его отношении ко мне не все было актерством и наглым враньем. Следовало больше доверять интуиции и меньше предаваться несбыточным мечтам.

Каюсь, мое тогдашнее состояние скорее напоминало гнев обманутой любовницы, а не праведное негодование человека, узнавшего, что под личиной восхитительного мужчины, возможно, скрывается убийца. А ведь с самого начала чувствовала… и все равно вляпалась.

– Мало тебе не покажется! – рявкнула я, вовсе не себя имея в виду. И направилась к двери. Потом вспомнила, что у меня есть ключи от дома Алекса, и вернулась за ними. Мое решение немедленно выяснить отношения с мерзавцем было глупостью чистой воды. Наверное, кое-какие надежды во мне еще теплились. Здравая мысль, что человеку, которого я подозреваю в убийстве, ничего не стоит и со мной разделаться, попросту не пришла в голову.

На всех парах я летела к дому Алекса, балуя себя картинами праведной мести. Окна в доме были темными, Алекс ложился поздно, и это слегка удивило. Потом возникло разочарование, вдруг он в городе? Подойдя ближе, я увидела его машину и вздохнула с облегчением. Значит, все-таки здесь. Хотела подняться на крыльцо, но внезапно передумала. Обошла дом и заметила, что в одном из окон сквозь плотные жалюзи пробивается узкая полоска света.

Первоначальную идею ворваться разгневанной фурией сменило желание немного разведать обстановку. Я приблизилась к двери, выходящей на лужайку, и потянула ручку на себя. Дверь заперта. Вставила в замок ключ, тот, что поменьше, он легко повернулся, я приоткрыла дверь и проскользнула в коридор.