Они написали убийство
Шрифт:
Через полчаса мимо нее прошел один молодой человек неформальной наружности и исчез в подъезде. Лариса тут же насторожилась. Она уже вышла из машины и собиралась последовать за ним, так как была почти уверена в том, что парнишка прошел именно в ту квартиру, где жила Влада.
Но неформал опередил Ларису. Он вышел из подъезда, дымя сигаретой, и стал подозрительно осматриваться.
— Извините, вы не в шестую квартиру? — осмелилась спросить у него Лариса, подходя к нему ближе.
— Нет, — сразу же резко ответил парень и вознамерился уйти.
— Да ты не бойся, мне
Парень еще раз огляделся по сторонам и задержал взгляд на «БМВ».
— Нет, не знаю, — упрямо мотнул головой он. — А в чем дело-то?
— Понимаешь, мне она очень нужна. Я из Тарасова, ее двоюродная сестра.
Парень неожиданно посмотрел на Ларису так, что она почувствовала — с Владой что-то случилось. В его взгляде было сочувствие. В то, что он не знал Владу, Лариса не поверила сразу.
— Ты не бойся, я не из милиции, — улыбнулась Лариса. — Мне просто нужна она.
— Ее нет… И не будет, — после паузы добавил парень. — А меня зовут Упырь.
Удивившись такой неблагозвучной кличке, Лариса серьезно спросила:
— А почему?
Упырь дернул губой, еще раз осмотрел окрестности и, не найдя ничего подозрительного, бросил:
— Она вчера умерла.
— Как? — вырвалось у Ларисы.
— Передоза, — кратко резюмировал Упырь.
Лариса закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она поняла, что опоздала. В то, что Влада сама, без посторонней помощи отправилась в мир иной, она почему-то не верила.
— А в квартире кто-нибудь еще, кроме нее, жил? — кивнула Лариса на подъезд, утирая воображаемую слезу.
— Вообще-то да, но… Сейчас там никого нет. Потому что с милицией неохота объясняться. Я сам живу-то не здесь, просто тусуюсь с ними… Обратно приду, когда все уляжется…
— А ты здесь был вчера, когда это случилось?
— А вы правда сестра? — Упырь жестко посмотрел на Ларису.
— Да, и если ты мне расскажешь, что здесь произошло, я в долгу не останусь.
Упырь с уважением посмотрел на «БМВ» и сказал:
— Тогда гоните штуку деревянными, и поехали в кафе. Там наши собираются, они и расскажут.
Лариса тут же пригласила Упыря в машину и, как только он оказался в салоне, вынула из сумочки деньги. Тот удовлетворенно убрал купюры в карман, закурил Ларисин «Кент» и начал:
— В общем, я-то пришел, когда ее уже выносили. «Скорая» здесь была, ментура… И никого других не было. Скорее всего эти придурки позвонили, а сами смылись от греха подальше. Я выждал немного, пока врачи с ментами уедут, и к соседям зашел. Они и рассказали, что, мол, приехала одна девчонка из Тарасова и такое вот дело с ней нехорошее приключилось. Сказали еще, что менты этим делом скорее всего заниматься особо не будут. Установят личность, отправят документы, куда следует, и все… Здесь, в центре, таких притонов, как этот, полно… Знаете, я сам не колюсь, я только по марихуане прикалываюсь. Поэтому мне можно верить.
Упырь с гордостью посмотрел в лобовое стекло. По-видимому, он не считал себя наркоманом и поэтому старался выглядеть перед Ларисой добропорядочным молодым человеком, лишь из интереса тусующимся в мире неформалов.
Тем временем они уже подъехали к кафе, где нашли себе приют наркоманы с Гангутской улицы.
Они вовсю обсуждали случившееся с Владой Альтовой. На пришедшую вместе с Упырем Ларису наркоманы сначала посмотрели весьма косо, но стоило ей предъявить решающий аргумент — деньги, языки у молодых людей сразу развязались. Тем более что Упырь заверил всех, что «эта дама вроде как не из мусарни».
Заказав на всю компанию поминальный ужин, Лариса получила почти всю интересующую ее информацию.
— Короче, мы вечером вернулись, она под кайфом, — начал рассказ высокий черноволосый парень. — Ну, думаем, все нормально. Только потом уже, ночью, мне пришла в голову мысль проверить, все ли с ней нормально. Подошел, а с ней уже кранты…
— Передоза, — коротко резюмировал другой, маленький и лысенький.
— А чего, бывает, она же только приехала, может, у вас там в Тарасове гера другая, не такая, как здесь. У нас все-таки почище, крепче берет. Вот и не рассчитала…
— А она постоянно ширялась, все время, что жила у вас?
— Ну да, — лениво ответил черноволосый.
— Странно… — протянула Лариса.
— Что странно?
— То, что произошло. А что говорит милиция?
При этом слове на лицах наркоманов отразился некий ужас, сравнимый с чувствами первобытного человека, внезапно увидевшего нью-йоркские небоскребы.
— Да вы что! — замахав руками и оглянувшись по сторонам, заговорил лысенький. — Мы сразу оттуда свалили. Постарались, чтобы мусора не заластали. Поэтому ничего не знаем.
— А с Владой вместе никого не было вчера днем? — спросила Лариса.
Маленький и лысенький парень задумчиво почесал затылок.
— Я вообще-то вчера под кайфом был, еще с одним другом. Один раз выходил из комнаты, наткнулся вроде на какого-то длинноволосого, с пластырем на щеке…
— Что? — Лариса даже вскрикнула.
— Но я плохо помню, — сразу же пошел на попятную лысенький. — Под кайфом же был. Вроде длинноволосый, вроде с пластырем…
— Вечером я вернулся, — взял эстафету черноволосый, — никаких волосатых не было.
— Значит, ушел… — резюмировал лысенький. — Я его раньше никогда не видел.
— И я думаю, что больше не увидите, — задумчиво произнесла Лариса.
Ниточка снова ускользала от нее. Таинственный хиппи опережал ее в своих преступных действиях. Она поняла, что ей здесь больше делать было нечего. Она окинула наркоманов равнодушным взглядом. Пора было уходить.
И вдруг на одной из девушек, которые тусовались в этой компании, она увидела модные перчатки, резко контрастировавшие со всеми остальными атрибутами ее одежды — рваными джинсами, видавшей виды кожаной курткой и грязной косынкой на голове. Приглядевшись повнимательнее, Лариса узрела марку фирмы «Форестье». И… на одной из них не было кнопки. Кнопка от этих самых перчаток, которые в России были редкостью, хранилась у Ларисы. Она когда-то взяла ее на чердаке Державина, там, где кто-то пробуравил дырку, чтобы наблюдать за всем происходящим в супружеской спальне.