Они найдут меня сами
Шрифт:
— Собака напала восьмого апреля?
Эх, жаль, фотографировать нельзя. У меня от моих же слов мороз по коже, а у нее — полнейшее изумление на лице.
— Записывай, и все, что запишешь, внимательно и скрупулезно выполняй. Первое. Подсветка в комнате, где спит ребенок. Будешь чередовать: один день синий спектр, другой день — красный. Второе. Из комнаты, где он спит, убрать все предметы коричневого и желтого цветов. Убрать все изделия из глины, камня, керамики и фарфора. Убрать цветы. Цветы ему не опасны, а вот земля в горшке — очень опасна! Третье. Исключить в одежде эти же цвета — от коричневого до желтого, исключить в питании сыр, мед, сухофрукты, орехи
— Сережа, подойди ко мне.
Мальчик, поиграв с огоньком фонарика, уже не так сильно боялся меня. Он подошел ко мне. Сейчас мне нужно было сконцентрироваться, вспомнить эмоцию, связанную с мощнейшей энергией воды, которую я помню, и направить ее на ребенка. Как говорится, капля камень точит. Народ мудр. Быстро сбить мешающую мальчику энергетику коричневого спектра, энергетику земли, можно только водой. Можно, конечно, и энергию растительного мира использовать, но это будет долго — растения медленно разрушают землю. Лучше сделать все быстро, пока декабрь на дворе, и природной энергии воды более чем достаточно. Мне нужен конкретный источник, расположенный на юге от места рождения ребенка. В секторе его максимального комфорта. И я мысленно ахнул на него воду из одного кавказского водопада, который наблюдал в районе реки Бзыбь.
— Ну, как ты? Покажи язык?
Сережа показал мне язык.
— А теперь скажи «а».
— Аааа, — протянул мальчик.
Обалдевшая мама хотела что-то сказать, но я поднес палец к губам. «Тссс, не акцентируй!» Не надо. Постепенно все. Чудеса делаются медленно. Вот и китайская грамота пригодилась. Да, если воспринимать Библию как сказку, то мало что получится. Если не знать школьный курс физики, тоже мало что получится. Нужен синтез знаний, как научных, так и не очень. А эта семья теперь будет жить дружно. Я теперь для них кое-что значу, и они мне очень верят. Мальчик заговорит. И тогда его папа вспомнит мои слова о том, что его жена дана ему как индикатор. «Увидел слезы у нее на глазах — считай не справился. Имей в виду, ее слезы — твоя неудача».
Чудеса делаются медленно, но они на каждом шагу. Мы сами авторы этих чудес. Экзаменатор, совершенно неожиданно поставивший высший балл на экзамене за посредственный ответ и сам недоумевающий от своих действий, но решивший тем самым судьбу студента; звонок с потерянного вами телефона, когда вы уже были готовы купить новый со страшной досадой на себя самого — ведь там были все важнейшие контакты; найденные моей мамой, в тот момент беременной мной, пять рублей, когда ей так сильно хотелось мороженого, а денег не было. Надо просто это видеть и понимать, что иногда кто-то является представителем Творца для нас. И тот человек, потерявший пять рублей и, возможно, огорченный этой потерей, он тоже был представителем Творца.
Меня все время не покидает ощущение необходимости всех этих людей, которые приходят ко мне на консультацию. Я начал воспринимать их как некие необходимые остановки. На одной — пополнил запас интуиции, на другой — харизмы, на третьей — сам отдал излишек агрессии безвольному бедолаге. Где-то стоянка пять минут, где-то полчаса, но все эти остановки складываются в определенный маршрут, в определенный путь. Что в конце — я не знаю, но двигаться туда надо!
Две женщины, молодая и старая. Мать и дочь. Они не похожи: дочка в отца, в его породу, светло-голубые, разбавленные водой глаза, русые волосы. Тонкая, прозрачная голубоватая кожа, тонкие пальцы, ногти без лака. Украшений минимум, белого золота серьги с синим сапфиром и тоненькое колечко. Они сидят напротив друг друга. Мама рассматривает меня, а я рассматриваю девушку. Она уставилась в стол и почти не дышит. Девушка получила от мамы инструкцию: «Без моей команды — ни слова!» Девушка слушает свою маму и будет ждать знака. Я обращаюсь к маме.
— Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Только «да» или «нет». Ваша дочь говорила вам о том, что у вас фиолетовый свет над головой?
Мама изумленно смотрит на меня.
— Да, говорила.
— И как вы прореагировали?
Я бы мог не задавать этот вопрос, я и так знал ответ. Мама потащила дочку к психиатру, а дальше — больше. До инвалидности с диагнозом «шизофрения».
— Вы понимаете, Александр, она с детства не такая, как все, не от мира сего. Училась неплохо, институт закончила, бухгалтер она. Но всегда какая-то одинокая. Сидит до полночи, слова не вытащишь из нее. А тут еще этот фиолетовый цвет. Я и подумала, что у нее какие-то галлюцинации и прочее.
Я взглянул женщине в глаза. Между нами было метра полтора-два, но смотрел я в упор.
— Вы сами-то пытались ее понять?
— Ну так я же не врач!
Да, подумал я и не врач, и мать посредственная.
— У нас с ней одинаковые галлюцинации. Дело в том, что я тоже вижу у вас над головой фиолетовый цвет, но у меня нет диагноза «шизофрения», и знаете почему? Потому, что я не шизофреник. Потому, что некоторые люди, например такие, как ваша дочь, умеют видеть несколько иначе, и это не патология.
Я обращался к пожилой женщине, рассверливая ее взглядом, но слова мои между тем были обращены к девушке. Ей внушили, что она психически нездорова, и тем самым сломали жизнь. Страшное состоит не в том, что ей выставили диагноз, ужас в том, что она поверила в это и теперь превратилась в одно большое сомнение. Любое действие во внешнем мире, любая собственная мысль воспринималась ею только сквозь фильтр болезни. Возможно, я вижу правильно, а возможно, и нет, возможно, это мои мысли, а может быть, кто-то за меня думает. Теперь, сидя в кресле и рассматривая стол, девушка начинала понимать, что то, как она видит свою маму, может видеть кто-то еще, и этот кто-то еще не больной. Я попросил маму подождать в коридоре.
— Рассказывай, дежавю часто бывает?
— Дежавю?
Девушка не знакома с этим термином.
— Ну, когда тебе кажется, что ты какие-то вещи, ситуации уже видела.
— А, это… Это у вас тоже было?
— Да, и не только у меня.
— Часто, даже когда фильм смотрю новый, иногда знаю, что будет дальше, не сюжет, а прямо конкретное действие.
Я беру лист бумаги и пишу цифру восемь. Она не видит, что я делаю.
— Расскажи свои сны?
— Сны… Я боюсь их, я убегаю и мне страшно. Иногда снятся и хорошие.
— Какое у тебя настроение после сна?
— Ну, если сон хороший, то хорошее, а если плохой, то не очень, мне сразу хочется быстрей встать и умыться.
— Под водой долго стоишь? Час примерно?
— Да, час, иногда дольше. Люблю умываться, лицо умывать. Врачи говорят, что это синдром навязчивых движений, но я не могу с ним бороться, мне так нравится ощущение прохлады.
Я и без китайской грамоты вижу: ее энергетика — вода водой. Я протягиваю девушке чистый лист и ручку.
— Напиши одну цифру от единицы до десяти.