Они не пройдут (1-2)
Шрифт:
Нет, а какого лешего я разнюнился? В самом деле,- сразу не грохнули, значит, хотят чего то. Подумаем чего... Ну, вербовку отметаем сразу. Кому нужен мелкий, деревенский дворянчик? Я же никаких тайн не знаю, ни военных, ни гражданских. Что тогда? Вариант менее приятный, но более вероятный. Казнь, собираются сделать показательной. И скорее всего я буду не один. Видимо, "шер ами", еще кого то захапали в свои загребущие ручонки, и теперь желають поднапугать окрестное население. Для мотивации дескать, что б партизанам не помогали. Могут и вообще в город увезти. А кто знает что по дороге может случиться? Ну нетушки, дорогие
Проснулся я, от того что скрипнула дверь, и в комнате появились новые действующие лица. Старикан какой то, и... Ну вот этого, я точно не ожидал. Похоже, некоторые персонажи дедушки Толстого, имели очень такой живой прототип. Точнее,- Пьер Безухов. К сожалению, прочитать "Войну и мир" я не сподобился в свое время, а теперь и вряд ли сумею, но ведь этот роман входил в школьную программу! Поэтому, некоторые отрывки я все же осилил, и примерно представлял себе героев. Вот таким по моему мнению и должен был быть старина Пьер. Толстенький, нет, скорее плотненький, в очочках и со слегка глуповатым выражением лица.
Так и оказалось. Все таки теперь, я наверное в жизни ничему удивляться больше не стану. Новоприбывший, действительно был граф Безухов, только не Пьер,- а Пётр. И ситуация, из за которой он попал сюда, была почти похожей. Пётр оказался свидетелем, как один из распоясавшихся "освободителей", пытался изнасиловать женщину. Ну и всандалил насильнику от души. Пощечину. Но и этого хватило.
А старика, звали Варсонофий (вот имечко то!) Тепляков. И загребли его, за покушение на жизнь французских солдат. На самом деле, дед был церковным сторожем, и когда вояки вышибив двери церкви, начали хватать иконы, влепил одному заряд соли в задницу. Да уж, тяжкие телесные повреждения...
Разговор не заладился,- дед сам по себе оказался молчуном, а Безухов видимо переживал то же самое состояние, что и я вчера. Ну да и ладно... Несмотря на то что вся мебель в комнате носила явственные следы погрома, в углу стояло абсолютно целое пианино. (А может фортепьяно, не знаю.)Почему его не разбили, я даже не пытался угадать. Только подумал, что мои современники, может и не разломали бы, но без пары нацарапанных гвоздем матюков, вряд ли бы обошлось. Устроившись на относительно целой табуретке, я стал негромко наигрывать то что мог из классики. Нервы успокаивает, знаете ли...
Время перевалило за полдень, а у нас наблюдалась та же картина. Дед молчал, Петр страдал, а я тарабанил пальцами по клавишам. Тем более, запрещать играть, никто не рвался. Некоторые вояки, так наоборот поближе подобрались, послушать.
Сначала, я не обратил внимания на появившуюся на улице пару. Мальчишка подросток, вел под руку слепого старика, время от времени испуганно озираясь. Картина не новая, сколько их и ходило по деревням в поисках пропитания, да и сейчас ходит... Но вот парнишка, заунывно тянул какую песню, показавшуюся мне знакомой. Окно было приоткрыто, потому что французы не боялись того что я попытаюсь бежать. Вот я и услышал:
Я по свету все время скитался, Не имея родного угла,Пользуясь тем что французы в большинстве своем не знают русского языка, пацан то и дело начинал этот куплет заново. Похоже, что всей песни он не знал. И уж больно мне знаком этот голос...
Вот пацан в очередной раз обернулся, и меня как током ударило. Ванька! А кто же тогда старик? В отряде у нас слепых не было... Какая разница, надо дать им знак, что я здесь! Сейчас...
Я снова повернулся к инструменту, и заиграл "Вальс дождя". Эту мелодию, в Кабановке очень хорошо знали, и многие считали именно меня ее автором. Поэтому, узнав мелодию, Ванька должен был понять, что я здесь. Лишь бы только не сглупил как нибудь...
Едва заметно, Иван дернул старика за руку. Тот, вытерев ладонью лоб, стал клюкой искать, на что бы присесть. Нормально,- дед устал, хочет сесть отдохнуть. Внучок, подвел его к завалинке ближней избы, где оба и расположились. Сердобольные тетки, поднесли "бродягам" пару тощеньких узелков. Развернув один, "разведчики" принялись за еду. Теперь они были прямо передо мной, и я понял что слепой,- это Федот. Да уж, артисты...
Перекусив, они поднялись, и медленно побрели из деревни.
Я наблюдал за ними, пока оба не скрылись из виду. Наверное, впервые, не просто моя судьба, а и моя жизнь зависела от кого то постороннего. Случись что-то не так, как они рассчитали и все... Пиши пропало. Но теперь, меня колбасило не от того что может не повезти лично мне. Да хрен бы с ним, выкручусь. А вот если их потеряю...
Раньше, сто процентов не было такого. И, не, потому что я такой бессердечный, или переживать не за кого было. Просто пришло понимание, что вот он тот момент, прямо передо мной. Именно то, чего я добивался раньше. Эти люди, связаны со мной не только узами крепостничества, они несмотря на опасность ищут меня, и выволокут даже из ада, окажись их незадачливый барин там.
Ближе к вечеру, я стал свидетелем новой сцены, исполненной доморощенными артистами. Вывернувшись из за угла, по улице потянулась группка наших, изображавших по видимому плотницкую артель. Впереди, шел настоящий предводитель артели, за ним пяток Кабановских ребят, и последним , весь увешанный инструментами, шел Демид. Окружив какого то пробегавшего мимо офицерика, они попытались жестами объяснить что ищут работу. Сначала тот не мог ничего понять, затем, видимо все таки разобравшись что к чему, махнул им в сторону покосившегося сарая в конце улицы,- мол, располагайтесь там, после разберемся.
Согласно кивнув, "артельщики" двинулись к сараю. Так, значит операция "Ы" началась...
Несмотря на волнение, я отошел от окна, и с как можно более равнодушным видом, растянулся на соломенном тюфяке в углу. Не хотелось привлекать внимание "сокамерников". Мало ли... Как говорится,-" обжегшись на молоке,- на водку дуют". Раньше я ведь тоже не верил что на мою, в общем - то не столь важную персону, будут охотиться. Ошибся. Так, где теперь гарантия, что из двоих страдальцев, нет засланного казачка? Поднимет шум раньше времени, и засыплются мои спасатели, по самое не балуйся...