Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Пример второй. В январе 1933 года на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Каганович в обличительном тоне говорил о том, что в 40 процентах дел, проходящих по знаменитому указу «о десяти колосках», судебные работники на местах определяют наказание нарушителям НИЖЕ НИЖНЕГО ПРЕДЕЛА, то есть меньше десяти лет [113] . Вдумаемся: это те самые судьи, чьими руками только что производилась коллективизация. Это они приговаривали к расстрелу, к ссылке с детьми на Крайний Север… И все-таки у них в душах есть еще граница, которую трудно, а кому-то из них и невозможно перейти. Они были несправедливы и жестоки, но все же в их глазах это была, хоть и жестокая, но – НЕОБХОДИМОСТЬ. Указ же «семь восемь» оказался, даже в их глазах,

БЕССМЫСЛЕННОЙ жестокостью – и машина репрессий забуксовала.

113

Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов//Правда. 1988. 3 окт.

Подчеркнем: эти 40 процентов судей НАРУШАЛИ нижнюю границу наказания. А сколько еще ПРИЖИМАЛИСЬ к этой нижней границе в своих приговорах? Да, давали десять лет за несколько колосков, но не расстреливали, хотя и могли бы? Можно не симпатизировать этим недостаточно жестоким исполнителям террора (все-таки они – исполнители террора), но давайте отличать их от Кагановича, который выводил их на чистую воду, обвинял, что мало расстреливают, призывал исполнять не законы, а постановления партии и правительства, приучал к палачеству и прививал вкус к нему.

Нередко Каганович заявлял или делал нечто такое, что на первый взгляд не вписывалось в его образ убежденного сторонника и проводника террористических методов руководства. Так, в 1935 году Хрущев, видимо, не во всем кривил душой, хотя и преувеличивал человеколюбие Кагановича, говоря: «Он боролся за каждого председателя РИКа, за каждого секретаря РК. Были случаи, что на том или другом участке стоит слабый человек, действительно слабый, и предлагают его заменить, а Лазарь Моисеевич говорил нам, что он слабый, но дело освоил, колхозы узнал, изучил район, поменяем – может быть, сильнее возьмем, а может быть, такого же, а пока он район узнает – шишку набьет.

– Слабый – это значит надо больше помогать, больше руководить, больше внимания уделять, – говорил тов. Каганович» [114] .

При всех явных натяжках этой похвальной речи доля истины в ней была. Каганович, когда было нужно, претворял в жизнь индивидуальный подход, хотя человек оставался для него не целью, но средством, о чем свидетельствует и его выступление на IX съезде комсомола: «Надо не только считать 1000, 2000, 3000, 500 000, миллионами, а изучать каждого: Ивана, Сидора, Петра и т. д. Каждый имеет свою особенность. Уметь нужно тысячами ворочать, но надо и уметь выявлять талант каждого в отдельности… Когда ты видишь не просто лицо, когда ты будешь считать не по головам, а когда будешь читать, что в этой голове находится, тогда увидишь, что ты гораздо богаче» [115] . Подчеркивая значение индивидуальности, Каганович отнюдь не высказывает какого-либо уважения к личности и достоинству «Ивана, Сидора, Петра»; он рекомендует индивидуальный подход как средство стать «гораздо богаче» самому.

114

Рабочая Москва. 1935. 17 июля.

115

Рабочая Москва. 1935. 15 июля

Время действительно было такое; оно породило поговорку: «Порядочный человек тот, кто делает подлость неохотно». Но люди, как и во все другие времена, оставались разными, по-разному отвечая на вопрос «что такое хорошо и что такое плохо».

И в окружении Сталина, несмотря ни на что, люди были неодинаковы в моральном отношении. У Хрущева, по его собственному признанию, тоже «руки по локоть в крови», но он пошел на риск разоблачения Сталина; Микоян тоже участвовал в терроре, но поддержал Хрущева в 50-е годы; маршал Жуков публично возносил хвалу Сталину на Параде Победы, но умел отстаивать перед Гениальным Стратегом свое мнение; безропотный Калинин в 20-е годы возражал против «закручивания гаек» в деревне; многие, подобно Фадееву, не выдержали тяжести грехов и заблуждений и покончили с собой.

Каганович не принадлежал к числу тех, кто пытался хоть как-то уменьшить свое участие во лжи и терроре или, считая себя бессильным что-либо изменить, испытывал муки совести. Наоборот, Каганович активно боролся с «ленью» таких невольных и полуневольных соучастников преступлений. Еще при жизни Кирова он громко заявил, что в Ленинграде на собраниях и митингах присутствующие не встают при упоминании имени Сталина, тогда как в Москве это давно стало правилом.

И тут Лазарь Моисеевич был отчасти прав: человека характеризует не только то, что он делает, но и то, чего он не делает.

Когда Кагановича исключали из партии, он не стал переосмысливать свой жизненный путь. Ему предоставили слово, и он заговорил с обидой и возмущением: «Судя по тем обвинениям, которые мне предъявляют, я уже труп, нечего мне делать на земле, когда подо мной земля горит, как можно продолжать жить. Надо умирать. Но я этого не сделаю…

Я буду жить и жить для того, чтобы доказать, что я коммунист. Когда здесь говорят, что я нечестный человек, совершил преступление… да как вам не стыдно… Вы должны подумать и сказать: вот, Каганович, записываем решение, тебя следовало бы из партии исключить, но мы тебя оставляем, посмотрим, как ты будешь работать, опыт у тебя есть, этого отрицать нельзя, этого отнять у меня никто не может…» [116]

116

Цит. по: Сланская М., Небогин О. Приговор выносит время//Московская правда. 1989. 10 янв.

Каганович не пустил себе пулю в лоб. Никогда не выказал раскаянья. Не поддержал хрущевские разоблачения в 50-е годы. Не возражал Сталину. Не просил облегчить чью-то участь, оставить в живых приговоренного к смерти. Каганович – не жертва обстоятельств, не жертва «такого времени». Он сам, сознательно и неуклонно, творил «такое» время, и поэтому стоит в одном ряду с Ежовым, Берией, Вышинским, Ворошиловым…

Беспартийный пенсионер

Каганович проработал в Асбесте до 1959 года. Этот человек, который прежде отличался крайне жестоким и грубым отношением к подчиненным, был на своем последнем руководящем посту весьма либеральным начальником. В 1957–1958 годах Каганович приезжал в Москву на сессии Верховного Совета, однако на очередных выборах в Верховный Совет его кандидатура уже не выдвигалась. В ноябре 1957 года в связи с 40-летней годовщиной Октября Каганович даже дал интервью одной иностранной корреспондентке.

Известно, что на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года Хрущев опять поднял вопрос об антипартийной группе Молотова, Кагановича и Маленкова и о преступлениях этих людей в эпоху Сталина. При этом многие делегаты съезда говорили в первую очередь о преступлениях Кагановича, приводили документы и факты, свидетельствующие о его активном участии в незаконных репрессиях. Делегаты съезда требовали исключения Кагановича из партии. На заседании бюро МГК КПСС 23 мая 1962 года Каганович был исключен из партии.

После Асбеста никакого нового назначения Каганович не получил. Ему было 67 лет, и он вернулся в Москву, чтобы начать здесь жизнь простого пенсионера.

Кагановичу была назначена обычная гражданская пенсия в сто пятнадцать рублей в месяц. Это немного, но бывший «сталинский нарком» накопил достаточно средств для вполне обеспеченной жизни. Тем не менее Каганович позвонил однажды тогдашнему директору Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС П. Н. Поспелову и, пожаловавшись на маленькую пенсию, попросил бесплатно присылать ему издававшийся институтом журнал «Вопросы истории КПСС». Партийные журналы стоят у нас недорого, и цена того журнала, о котором говорил Каганович, была всего сорок копеек. Ясно, что он просто хотел обратить на себя внимание.

Поделиться:
Популярные книги

Сердце Дракона. Том 11

Клеванский Кирилл Сергеевич
11. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
6.50
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 11

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ваше Сиятельство 2

Моури Эрли
2. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 2

Измена. Возвращение любви!

Леманн Анастасия
3. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Возвращение любви!

Темный Патриарх Светлого Рода 3

Лисицин Евгений
3. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 3

Вы не прошли собеседование

Олешкевич Надежда
1. Укротить миллионера
Любовные романы:
короткие любовные романы
5.00
рейтинг книги
Вы не прошли собеседование

Назад в ссср 6

Дамиров Рафаэль
6. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.00
рейтинг книги
Назад в ссср 6

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Помещица Бедная Лиза

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.40
рейтинг книги
Помещица Бедная Лиза

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Измена. (Не)любимая жена олигарха

Лаванда Марго
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. (Не)любимая жена олигарха

Вираж бытия

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Фрунзе
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.86
рейтинг книги
Вираж бытия

Запрети любить

Джейн Анна
1. Навсегда в моем сердце
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Запрети любить

Законы рода

Flow Ascold
1. Граф Берестьев
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы рода