Они
Шрифт:
Он схватился за ручку, чтобы не упасть. Дверь родительской спальни открылась шире, свет из коридора проложил желтую дорожку через постель и лежащую на ней женщину. Она была голой. Стасик покраснел и отвернулся.
– Иди ко мне, малыш, – позвала женщина.
– Вы не видели мою маму? – зачем-то спросил Стасик.
– Я буду твоей мамой, малыш. – Женщина улыбнулась. – Иди.
– Ты шлюха! – услышал за спиной Стасик мужской голос. – Ты же моя мама! Почему ты так себя ведешь?!
Стасик увидел, как в комнату входит парень с ружьем. Он чем-то был похож на Андрюшу.
– Иди ко мне. Потрогай меня, и ты забудешь, что я твоя мама.
Теперь Стас понял, что все это
Женщина встала и, покачивая бедрами, пошла к двери. Парень поднял ружье, и через секунду раздался гром. Женщина отшатнулась. Ее лицо закрыла кровавая маска, поэтому Стасик не видел, улыбалась она или уже нет. Женщина пошатнулась, на долю секунды замерла, будто о чем-то задумалась, и упала рядом с кроватью. Парень повернулся и посмотрел на Стасика. Упер в его грудь ствол и произнес:
– Убирайтесь, это мой дом!
Стасик даже видел, как палец убийцы вдавливает спусковой крючок. Вот-вот должен был прогреметь выстрел. Стас зажмурился и почувствовал, как его вдруг намокшая штанина начала неприятно прилипать к ноге. Он открыл глаза и увидел собственную спальню, залитую дневным светом.
– Ты кричал, – равнодушно произнесла Алена, продолжая что-то заштриховывать на листе бумаги.
Присутствие кого-то еще, кроме членов их семьи, в доме чувствовалось все сильнее. Жанна стояла спиной к двери и мыла посуду. Ей все время казалось, что на нее кто-то смотрит. Обед они провели в полной тишине. Даже дети, обычно подвижные, сидели за столом молча. Курица была практически не тронута. Ладно дети, но почему мужчины ничего не съели? Может, тоже переживают из-за кролика? Жанна много думала об этом убийстве. Именно убийстве. Кролика повесили так, чтобы непременно напугать их. Словно стикеры-напоминалки: купи хлеба, заплати за свет, позвони хозяйке, вынеси мусор. Только этот стикер гласил: убирайтесь, иначе будете следующими. Она не могла поверить в причастность к этому кого-то из своих мужчин. Равно как и в существование некоего Бэби. Но тогда кто? Тогда остаешься ты. Дети не смогли бы с такой силой воткнуть нож в деревянную стену. Нет. Здесь был кто-то еще. Не зря же она видела черный «БМВ» и Багирова у колодца? Надо обязательно рассказать об этом Леше. Она сложила посуду в сушку и пошла наверх посмотреть, как там дети.
Жанна заглянула к ним в комнату. Стасик что-то записывал в свой блокнотик, Алена стояла у окна спиной к двери.
– Не хотите погулять? – спросила она.
Ни один из них не пошевелился, будто не было ее.
– Стасик? – Жанна вошла в комнату.
Мальчишка поднял голову, но посмотрел сквозь нее, потом снова окунулся в свои записи. Алена так вообще даже и не пошевелилась.
– Крошка? Ты обиделась, что я не поверила тебе?
Никакой реакции. Ей надоело вертеться перед ними. Она быстро подошла к девочке и дернула за руку.
– Сколько можно?! Что вы здесь устроили?!
Когда дочка повернулась, Жанна обомлела и на негнущихся ногах сделала шаг назад. Вместо лица Крошки на нее смотрел заштрихованный простым карандашом лист бумаги. Жанна взглянула на сына. Его уже не было на кровати.
– Мамочка, а что ты тут делаешь?
Жанна обернулась на голос. В дверях стояли ее дети. ЕЕ родные дети. Девочка без лица исчезла. Страхова, озираясь на окно, села на кровать Стасика. Дети подошли и сели рядом.
– Что с тобой, мамочка? – спросила Алена.
Жанна только что поняла: ее не столько пугает появление призраков или галлюцинаций в этой комнате, сколько спокойствие дочери. У нее погибает друг, пусть это кролик и она с ним игралась всего лишь один
«Может, это такой защитный механизм?» – вдруг подумала Жанна, не совсем понимая, кого она имеет в виду – Алену или прожорливую самку.
– Все нормально, детки, – произнесла Страхова, разглядывая черты лица дочери.
– Мама, а можно мы с Аленой пойдем погуляем? – спросил Стасик.
– Конечно, идите, – сказала Жанна.
– Ура! – закричали наперебой дети и побежали к двери.
– Только со двора не уходите! – крикнула вслед Жанна и улыбнулась.
«Нет, что бы ни случилось, я не смогу «съесть» своих детей».
Андрей все-таки решил сегодня собрать спальню отца и Жанны. Не хотел забивать еще и завтрашний день этой мутотой. Он не был ленивым. Он мог разгрузить вагон, перекопать огород, наколоть дров, – в общем, любая тяжелая работа была ему по плечу, но только чтобы было разнообразие. Каждодневная разгрузка вагонов просто убила бы в нем трудолюбивого парня. Лучше он завтра со Стасиком на рыбалку сходит. Пацан, по всему видно, ищет общения, а отец обделяет его им. Это он умеет. Андрюша вспомнил те немногие дни, когда они с ним выбирались в кино или кафетерий. C трудом, надо признаться, вспомнил. Ладно, Андрей был далеко, но Стасик же рядом, и ему нужен был отец или старший брат. Страхову-старшему сейчас ни до кого дела нет. Он очень занят колодцами, подвалами. Андрей решил взять инициативу в свои руки.
«Хочешь отбить у него детей? – вдруг странная мысль пришла ему в голову. – Сначала дети, а потом что? Трахнешь его жену?»
Он боялся себе признаться, что думал об этом. Андрей постоянно думал об этом. Особенно после того сна (разумеется первой его части). Он думал о том, как будет медленно раздевать ее, целовать и нежно гладить.
– И оближешь меня? Как тогда.
Андрей повернулся. Сердце полетело в пропасть. Жанна стояла в дверях. На ней был шелковый халатик. Андрюша увидел соски, обтянутые тонкой тканью. Он почувствовал сильное возбуждение. Андрей понял, что больше не хочет сдерживаться. Не хочет отгонять мысли от сексуального тела мачехи. Красивой и молодой мачехи.
Жанна подошла к Андрею и толкнула его на собранную кровать.
«Как вовремя я ее собрал», – подумал он.
Женщина легла сверху. Халат развязался, и теперь ее груди сексуально покачивались, пока их хозяйка склонялась над Андреем. Он схватил ее за сосок и сильно сдавил, скорее для того, чтобы понять, что это не мираж. Женщина вскрикнула, но улыбнулась. Андрей улыбнулся в ответ. Они были настоящие. Чертовы сиськи и Жанна были настоящими! Он схватил ее за ягодицы, женщина наклонилась, и тут Андрей увидел отца.