Они
Шрифт:
На свое удивление, несмотря на убедительность в голосе, он не верил в то, что после окропления святой водой призраки или кто бы они ни были, покинут насиженное место. Сейчас он больше пользы надеялся получить от рассказа Вадима Головко.
«Где моя семья?!»
«Мы стали чужими…»
«Где моя чертова семья?!»
Андрей не мог уснуть. Он лежал и смотрел на красный глазок над дверью. Это шоу начало раздражать его. Самое нелепое, что с ним случилось с того момента, как он вышел за ворота части, это была встреча с цыганкой и мокрой крысой. Ах да, еще видения цыганки, себя за спиной в зеркале и, конечно же, голой
Наличие камер по дому очень напрягало. Андрей нервничал. И только поэтому все время улыбался. Он не хотел показывать, что чувствует себя подопытным кроликом под наблюдением лаборантов. Даже когда камер еще не было, Андрей ощущал на себе взгляд. Сначала он думал, что это дети прячутся где-то и наблюдают за ним.
Андрей услышал слабый шорох. Он прислушался. Потом еще раз и еще. Источником мог быть кто угодно. От насекомых до перса Бармалея. Но вот с местонахождением гадать не пришлось. Кто-то шуршал под его кроватью. В сорока сантиметрах от спины, покрывшейся мурашками.
Андрей боялся пошевелиться. Страх рисовал в мозгу невообразимые картинки. Ему почему-то представилась огромная скользкая крыса с щупальцами вместо конечностей. Тварь специально привлекала к себе внимание, чтобы Андрей заглянул под кровать. И тогда она сможет им полакомиться.
«А вот и хрен ей!»
Осталось только скрутить дулю и подсунуть между полом и кроватью.
Шорох прекратился. Может, крыса, да не та. Прошуршала и уползла по своим крысиным делам. Андрей выругал себя за ребячество и достал из-под подушки телефон. Включил фонарик. Он хотел заглянуть под кровать и обнаружить крошки от сухарика или печенья, оставшиеся после трапезы грызунов. Андрей уже собирался перегнуться через край матраса, когда раздался очень неприятный звук, который заставил его снова лечь смирно. Луч фонарика предательски бил в потолок. Андрей спрятал телефон под себя и замер. Звук повторился. Кто-то царапал фанерное дно кровати.
Андрей попытался отогнать мальчишеские мысли о монстрах под кроватью и представить какое-нибудь реальное объяснение происходящему. Там могла быть крыса. Все та же паскуда крыса. Не дожрала свое печенье, вот и вернулась. Стоп! А почему она царапает кровать? Он попытался представить себе крысу, лежащую на спине и царапающую фанеру, словно кошка. Черт возьми! Да это же и есть кошка! Гребаный персидский кот! Ах ты бармалейская морда! Андрей улыбнулся. Ну конечно же, это он. Крыса бы не достала до кровати. Он снова уже был готов перегнуться через край, и тут ему пришла еще одна бредовая мысль.
«А что, если там Аленкин кролик с ножом в хребте?»
Царапанье прекратилось, но только для того, чтобы он лучше расслышал тихий смешок. Кто-то смеялся под его кроватью!
– Кто здесь? – вдруг спросил Андрей. Он не рассчитывал, что отзовется кот или мертвый кролик, но когда ответ прозвучал, Андрей бы больше обрадовался, если бы перс Бармалей и кролик Бэби запели хором.
Жанна не знала, как еще убедить мужа в том, что это злое место. Дом в этом виноват, участок или люди, жившие до этого, ей было наплевать. Она просто хотела сохранить семью и, что немаловажно, разум. Все эти шорохи, постукивания и шепот просто взрывали
Она не знала, сколько еще сможет терпеть это потустороннее вторжение. Но она знала точно, что если решит уехать из этого дома, то ее никто не сможет остановить.
Жанна снова почувствовала себя хомячихой, способной сожрать собственных детей. Нет, не сожрать, а просто бросить. Пусть их сожрет кто угодно. Лишь бы самой остаться целой и в здравом уме.
Она повернулась к мужу. Он спал в позе эмбриона. Жанну разозлило его спокойствие. У него на глазах нападают на жену. Дверь слетает с петель, полицейский советует завести собаку, а ему хоть бы что. Непробиваемый. Ей вдруг захотелось его разбудить, чтобы Леша, как и она, помучался. Но Жанна отогнала эти мысли. Пусть будет хоть кому-то хорошо в этом проклятом доме.
Андрей лежал, словно парализованный.
– Люда, это точно ты?
– А ты не веришь? – спросила девушка и снова засмеялась.
Он хотел спросить: почему она там, под кроватью? Но вместо этого вопроса задал другой, на его взгляд, не менее важный.
– Но как ты поместилась там?
Смех оборвался, и Андрей понял, что обидел девушку.
– А ты забыл?
«Что, черт возьми, забыл?! Что окончательно свихнулся и назначил второе свидание у себя под кроватью?!»
– Ты забыл, что у меня нет сисек? – спросила Люда и снова захихикала. – Ты забыл! Ты забыл! Ты забыл!
С каждым выкриком гостья била по дну кровати так, что Андрей подпрыгивал.
– Ты забыл!
Андрей воспользовался моментом, соскочил с вибрирующей постели и прижался спиной к двери.
– Ну, ничего. Ведь правда? – Теперь Люда, обнаженная, сидела на кровати. Несмотря на темноту, Андрей разглядел две черные дыры вместо грудей.
– Мы же все равно поженимся? – Она нагнулась и вытащила из-под кровати кролика с ножом в спине. – Ведь поженимся? – Она вынула нож из зверька и погладила по спинке. – Я думаю, поженимся. – Люда схватила кролика за уши и одним ударом ножа отсекла голову от туловища. – К сожалению, иногда мы расстаемся с некоторыми частями…
– Заткнись! – закричал Андрей. – Заткнись! – Он не ожидал этого от себя.
Женщина встала с кровати. Туловище обезглавленного зверька с мокрым шлепком упало с колен.
– Ты меня не хочешь? – Люда развела руки в стороны. Андрею показалось, что голова кролика в левой руке девушки смотрит на него и как-то неодобрительно покачивается из стороны в сторону.
– Ты меня не хочешь, – теперь она не спрашивала, она утверждала. – Не расскажешь почему?
«Черт! Когда же это все закончится?! Скажи ей хоть что-нибудь, придурок. Иначе она отрежет тебе голову, как Бэби».
– Мо…
– Я знаю почему, – сказала Люда, махнув в его сторону рукой с ножом. – Тебе не нравится моя щелка? Она слишком маленькая для твоего «дружка»?
Андрей не ожидал такого поворота событий. Он вжимался в дверь все сильнее и сильнее.
– Я ее могу для тебя расширить. – И тут же вонзила нож себе в промежность. – Скажешь, когда хватит, ладно? – Люда медленно повела руку вверх, распарывая себе живот.
Запах крови, мочи и дерьма наполнил комнату. Андрей скорчился от отвращения. Кишки выпали к ногам девушки.