Оникс
Шрифт:
Одна из линз шлема раскололась, и Каллимах, услышав, как с шипением рвутся рассеченные гидравлические трубки, резко развернулся. Уступая противнику в скорости, он превосходил ксеноса размером, за счет чего и сумел сокрушить стволы его винтовки. Успех космодесантника не смутил врага, и его меч оставил косую борозду на нагруднике Каллимаха. Непроницаемо-чёрный клинок эльдара мелькал в воздухе, и командир «Оникса» отступал под вихрем атак. Потеряв равновесие, Ультрадесантник с треском врезался в стену и с трудом отбил размашистый удар, нацеленный в горло, но защитное движение вынудило его открыться. Заметив это, чужак мгновенно сделал выпад,
Клинок не коснулся брони, а его обладатель отлетел в сторону со скрюченными конечностями, словно раздавленный паук. Ещё несколько болтов врезались в эльдара, сокрушая остатки хрупкой оболочки доспеха.
Подняв глаза, Каллимах увидел Ингвара и Ворра, которые стояли, пригнувшись, в дальнем конце коридора. Воины по-прежнему держали на прицеле подергивающееся тело чужака. Оттолкнувшись от стены, Ультрадесантник наклонился над эльдаром и перерезал ему горло.
Едва уцелел. Из этого необходимо извлечь урок.
— «Тень» приближается? — спокойным голосом спросил Каллимах, заметив помехи на поврежденных авгурах брони.
Ворр кивнул, а Ингвар, от которого исходили почти ощутимые волны боевого гнева, быстрым движением направил болтер в другую сторону. Бойцы подошли к командиру, ступая спиной вперед.
— Две минуты, — сообщил Палач.
— Они собрались в главном зале, — произнес Каллимах, собираясь направиться туда, но в этот момент один из скованных людей на полу вновь застонал.
Будь у отряда немного времени, Ультрадесантник мог бы помочь пленникам. Но медлить было нельзя, поэтому Каллимах просто двинулся дальше, и тут мимо него протиснулся Ингвар.
— Космический Волк… — предупреждающе начал командир, но опоздал — тот уже освободил смертных, руками разломав кандалы на куски. Выпрямившись, Ингвар с вызовом посмотрел на Ультрадесантника.
В одно мгновение раздосадованный Каллимах разом вспомнил все старые грешки, водившиеся за подчиненным. Космическим Волком невозможно было командовать, его раздражало любое проявление чужого верховенства — Ингвар напоминал дикого зверя, мечущегося за прутьями клетки. Он поступал так, чтобы спровоцировать командира, бросить вызов авторитетам и показать, что стоит выше правил, установленных для бойцов Караула Смерти.
Дикарь.
— Выдвигаемся, — приказал Каллимах, вновь поворачиваясь в сторону зала собраний и пока что забывая о проявленном неповиновении. — Больше никаких задержек.
Кайвон плакал, не в силах остановиться. Пока он полз в вентиляционных коробах, задевая во тьме горячий металл, слёзы скатывались по лицу одна за другой. Всё, увиденное и услышанное с начала вторжения, пылало в его разуме, словно след от ожога — мелькающие картины, которые никогда не удастся стереть из памяти. Во вселенной просто не могло существовать таких глубин жестокости. В чем её смысл? Зачем они творили подобное?
Прежде Кайвону доводилось видеть мертвецов и кое-какие скверные делишки, вершащиеся на нижних уровнях улья, но ничто, ничто не могло сравниться с тем, свидетелем чего он оказался в общежитиях комплекса. Даже зажмурившись, рабочий не мог избавиться от образов разодранной кожи, тугих швов, стягивающих плоть, разрезов, извлечений, глубоких рваных ран…
Хватит. Нужно как-то выбираться отсюда. Кайвон пытался сосредоточиться
Он как-то сумел вырваться из центральной части комплекса, что удалось лишь горстке шахтеров. Хотя Глотку Вальмара атаковали всего несколько десятков ксеносов, они как будто оказывались во всех местах одновременно, метали болы и шипастые сети, захватывая человеческую добычу по дюжине голов разом.
В последний момент, перед тем, как вломиться в тесный лабиринт воздуховодов, Кайвон увидел самого жуткого из чужаков, который парил над безумным карнавалом плоти, словно опоганенный святой с благочестивого пикта. Монстр, искаженный сильнее остальных, был облачен в плащ, пошитый из кусков кожи, и увешан длинными цепями с крючьями на концах. На высохшем, будто мощи, лице поблескивали глаза, излучавшие такую леденящую тоску, что сердце Кайвона почти перестало биться. В утомленном взгляде, с которым кошмарный ксенос наблюдал за резней, проглядывало нечто вроде научного любопытства, и он оставался глух к ужасающим воплям пленников.
После этого Кайвон только бежал, бежал, и снова бежал, зная, что воздуховоды не задержат врагов надолго, но другого пути не оставалось. Он не имел понятия, как далеко прополз за это время — до комм-станции? Или до храмовых модулей?
Остановившись, Кайвон внимательно прислушался. В ушах отдавался стук сердца, громкий и неритмичный.
На мгновение он решил, что сумел ускользнуть, но тут же снизу из короба донесся отвратительный скрежет, и Кайвона едва не вырвало от ужаса. Скрип звучал совсем недалеко и продолжал приближаться. Он представил себе преследователя, по-паучьи карабкающегося вверх по узким, извилистым воздуховодам, с занесенными иглами и ошейником наготове. Настигнет, схватит и утащит обратно.
Кайвон упрямо пополз вперед, сражаясь с неописуемой паникой, грозившей полностью парализовать его. Впереди, в полу короба, рабочий увидел съёмную панель техобслуживания. Поспешив к ней, Кайвон неловко зашарил руками по решетке, пытаясь найти и откинуть фиксирующие защёлки.
Скрежет за спиной, эхом разносящийся по вентиляции, ещё приблизился и теперь звучал всего в нескольких метрах. Трясущиеся пальцы Кайвона скользили по задвижке — он ждал, что на его лодыжке вот-вот сомкнется холодная ладонь.
В тот же миг, как ему удалось откинуть последнюю защёлку, раздался тихий смешок. Затем послышалось негромкое скулящее гудение, словно какое-то оружие набирало заряд.
Панель вывалилась наружу, и вместе с ней рухнул Кайвон, ощутив пронесшуюся над головой волну немыслимого жара и запах плавящегося металла.
Пролетев четыре метра, он здорово ударился о пол и едва не потерял сознание. Перед глазами Кайвона всё плыло. Чувствуя вкус крови во рту, зная, что преследователь вот-вот бросится на него, рабочий попытался перевернуться на спину, надеясь хотя бы увидеть, что явилось за ним, но тут левое плечо пронзила мучительная боль — нечто тонкое и металлическое, пройдя насквозь, пригвоздило Кайвона к железному полу. Изогнув шею, он разглядел чёрное, почти насекомое создание, сидящее на корточках у края отверстия в воздуховоде. Охотник собирался спрыгнуть вслед за своей добычей и уже доставал нечто вроде пучка шприцов для подкожного впрыскивания.