Оно-но-Комати
Шрифт:
Я кивнула:
– Да.
– Раньше я всегда танцевала. Почему старуха решила, что ты достойнее меня?
Я пожала плечами.
– Ты намного хуже меня. Твоя шея короче моей, ты не так изящна, как я. Что она в тебе нашла?
В глазах гейши стоял упрёк. Я вновь пожала плечами:
– Наверное, ей кажется, что танец Гуань-Инь я станцую лучше тебя.
– Ложь!
Мэзуми сжала кулаки до побеления. Она подошла к подносу, где стояли приготовленные для гостей блюда, пахло мисо и специями.
– Идём! Сейчас
– Без ведома хозяйки ты не можешь лишить меня целомудрия, за это ты будешь наказана, Мэзуми.
– Но, ведь, ты ещё не гейша, поэтому на тебя не рспространяются правила нашего заведения. Ты прислуга, ты служишь таким, как я, а сегодня для тебя особая честь – прислуживать мне. Ибо я так хочу!
Наши взгляды встретились.
– Мэзуми, иди скорее к нам! – раздавалось из гостиной, – г-н Ючи желает, чтобы ты сделала ему массаж.
Мэзуми отошла на шаг, по смотрела в сторону гостиной, где ярко горели свечи и раздавался громкий смех. Что-то в моём взгляде заставило Мэзуми вздрогнуть и напрячься.
– Хорошо, сегодня ты не лишишься девственности. Но увидишь всю оргию своими собственными глазами. Однажды ты сама будешь участвовать в ней. Поверь мне, тогда скромность навсегда покинет твоё сердце.
Мэзуми взяла меня за руку и повела за собой, в другой руке я едва удерживала поднос с закусками.
В одной из гейш я узнала Изуми, которая сопровождала меня в ночь похищения моей младшей сестры Кимико. Она немного смутилась, но затем весело заверещала:
– О, так это ты Оно-но! Скажи, хозяйка очень довольна тобой?
Две другие гейши были в тёмных кимоно, я их видела пару раз у г-жи Наоми, когда они приносили ей «гонорар». Видимо, девушки были очень голодны, потому что они сразу же принялись за еду.
– О, ты сама приготовила это мисо? – спросила меня одна из них.
Я кивнула.
– Походе, старуха решила сделать из тебя универсальную прислугу, – сказала вторая гейша в синем кимоно.
Г-н Ючи представлял собой полноватого человечка низкого роста. Он с заинтересованностью посмотрел на меня, как только я вошла в гостиную и поклонилась всем присутствующим, как полагалось по этикету.
– Кто эта юная особа? – спросил он, указав на меня.
– Это – наша Оно-но Комати, которая очень странная и пишет стихи. Так говорят о ней в нашем заведении.
Изуми доела мелко порезанные кусочки говядины и приступила к соусу.
– И ты хочешь прочесть нам свои стихи, детка?
Ючи улыбнулся мне и подмигнул.
– В другой раз, г-н.
Разозлившись, Мэзуми подтолкнула меня вперёд, так что я оказалась в самом центре гостиной. Свечи так сильно задрожали, будто, испугались неожиданного выпада звезды-гейши.
– Никогда не отказывай, если тебя просят услужить мои клиенты! Раб должен оставаться рядом всегда. Читай свои стихи.
– Но я не рабыня.
У меня закипала кровь,
– Отныне ты – рабыня, моя рабыня! Ты будешь мне служить и угождать, запомни это, дорогуша.
Что меня заставило в тот день подчиниться и продекламировать мои стихи? Возможно то, что одна из гейш скромно попросила меня об этом. Возможно, я хотела просто забыться, углубившись в свой внутренний мир даже перед этими бездушными людьми. Возможно, мне просто хотелось забыться.
Зазвучал голос, и я поняла, что это был мой собственный голос.
«….Есть в этом мире
Один цветок –
Невидим он,
Но блекнет без следа
Цветок любви!
.
Зёрна риса,
Что в поле остались,
Сметает осенний ветер.
С грустью смотрю:
Не моя ли то участь?
.
Краса цветов поблекла….
Бесцельно годы пронеслись,
Пока в тоске любовной
Смотрю
На долгий дождь…..»
……..
Когда я закончила, то увидела ошеломлённые лица гейш и г-на Ючи. Он с трудом поднялся с ложа, потому что его изрядно шатало после порции выпитого им сакэ.
Он поднёс мне чашку с сакэ:
– Пей.
Я посмотрела на Мэзуми, гейша ехидно усмехнулась, обмахнувшись веером:
– Ну, что ты так смотришь на меня? Пей! Раба должна удовлетворять желания хозяев.
Я выпила и поморщилась. Я никогда раньше не пила сакэ, хотя видела, как другие пьют его и затем еле волочат ноги. Говорили, от сакэ затуманивается рассудок, но я не ощущала ничего подобного.
– Разве тебе всё равно, что тебя называют «рабыней»?
Мэзуми обошла меня со всех сторон со своей недопитой чашкой сакэ; казалось, она хотела разгадать мою загадку. Моё равнодушное смирение злило её.
– А если я тебя сейчас ударю? Ты тоже благосклонно отнесёшься к этому? Или будешь сопротивляться?
Я молчала.
Мэзуми подошла к своему любовнику и демонстративно пригубила сакэ.
– Ну, как Вам моя рабыня, г-н?
– Божественно хороша. Если твои рабыни все такие, как она, значит, я попал в рай.
Он потянулся ко мне, пытаясь завладеть моими губами, однако обозлённая Мэзуми вдруг встала между нами.
– Так значит, Вы утверждаете, г-н, что она божественно хороша? Она лучше меня?
– Она красива, и ты красива, дорогуша, но в ней есть то, чего нет в тебе.
– И чего же?
– Души.
– Не забывайте, г-н, Вы купили мою ночь! Рабыня Оно-но не принадлежит Вам. Хозяйка не давала никаких указаний на этот счёт. Вы не коснётесь её.
Г-н Ючи хотел отстранить гейшу, но ретировался, когда она упомянула об охране. Её глаза снова вдруг загорелись неистовым блеском:
– Но я приготовила для вас, г-н, однако, очень хорошие развлечения! – воскликнула Мэзуми, опрокинула чашку, в которой недавно было сакэ.