Оно
Шрифт:
Бен, который тоже выглядел невероятно усталым, кивнул. Глубокая царапина бежала по его щеке.
— Думаю, с этим я справлюсь.
Он чуть наклонился и переплел пальцы. Билл поставил на них ногу, потянулся руками вверх. Этого не хватило. Бен поднял ступеньку, которую образовали его ладони, и только тогда Билл сумел зацепиться за край пролома. Он подтянулся на руках. Прежде всего увидел бело-оранжевый оградительный барьер. Потом — мужчин и женщин, толпящихся за этим и другими барьерами. И наконец — Универмаг Фриза, только уменьшившийся в размерах и какой-то перекошенный. Но очень быстро до него дошло, что часть универмага уже ушла в улицу и Канал под ней, а оставшиеся этажи накренились и грозят завалиться в любой момент, словно стопка небрежно сложенных книг.
— Посмотрите! Посмотрите! Кто-то на улице!
Какая-то женщина указывала на то место, где в широкой трещине появилась голова Билла, а потом и он сам.
— Слава богу, выжил кто-то еще!
Она направилась к Биллу, пожилая
— Там опасно, миссис Нельсон. Вы это знаете. Улица может провалиться в любой момент.
«Миссис Нельсон, — подумал Билл. — Я вас помню. Ваша сестра иногда сидела со мной и Джорджем». Он поднял руку, показывая, что с ним все в порядке. Внезапно ощутил прилив хорошего настроения… и надежды.
Повернулся головой к трещине, лег на проседающий асфальт, стараясь как можно равномернее распределить свой вес, будто находился на тонком льду. Протянул руки вниз, к Бев. Она схватилась за его кисти и он, собрав воедино остаток сил, вытащил ее из тоннеля. Солнце, которое уже скрылось за облаком, вдруг появилось вновь, вернув им тени. Беверли подняла голову, вздрогнула, потом поймала взгляд Билла и улыбнулась.
— Я люблю тебя, Билл. И молюсь, чтобы с ней все стало хорошо.
— С-с-спасибо, Бевви. — И его добрая улыбка вышибла у нее слезу. Он обнял ее, и толпа, собравшаяся за оградительными барьерами, зааплодировала. Фотограф из «Дерри ньюс» сделал снимок. Он появился в номере от 1 июня, который напечатали в Бангоре, потому что вода повредила печатные машины, установленные в типографии газеты. Подпись под фотографией сделали совсем короткую и настолько правдивую, что Билл вырезал фотографию и потом много лет носил ее в своем бумажнике: «ВЫЖИВШИЕ». Одно только слово, но больше и не требовалось.
Произошло это в Дерри, штат Мэн, без шести минут одиннадцать.
Стеклянный коридор между взрослой и детской библиотеками взорвался в 10:30. Через три минуты дождь прекратился. Не начал затихать — просто прекратился, словно Кто-то Там Наверху щелкнул переключателем. Ветер уже стал терять силу, причем терял ее так быстро, что люди недоуменно переглядывались, словно подозревали вмешательство чего-то сверхъестественного. А уж по звукам все это напоминало выключение двигателей «Боинга-747», благополучно припарковавшегося к телескопическому трапу. Солнце впервые выглянуло в 10:47. К полудню небо очистилось полностью, и вторая половина того дня выдалась в Дерри ясной и жаркой. В 15:30 ртуть в рекламном термометре «Орандж краш», который висел на двери магазина «Подержанная роза, поношенная одежда», поднялась до отметки 83 градуса [339] — рекордно высокой температуры для весны. Люди ходили по улицам, как зомби, особо не разговаривали, с поразительно одинаковым выражением лиц. На них читалось глупое изумление: это могло бы показаться очень даже смешным, если б все не было так печально. К вечеру в Дерри уже прибудут съемочные группы Эй-би-си, Си-би-эс, Эн-би-си и Си-эн-эн, и потом репортеры служб новостей займутся важным делом — донести некую версию правды о случившемся до большинства людей; превратить случившееся в реальность… хотя хватало таких, кто говорил, что реальность — идея, не заслуживающая доверия, нечто, возможно, не более убедительное, чем кусок парусины, растянутый на переплетении проводов, напоминающих главные нити некой паутины. На следующее утро в Дерри приедут журналисты Брайан Гамбл и Уиллард Скотт из ежедневной программы «Сегодня». По ходу программы Гамбл возьмет интервью у Эндрю Кина. «Водонапорная башня просто упала и покатилась с холма, — сказал Эндрю. — Это было зашибись. Вы понимаете, о чем я? Типа Стивену Спилбергу и не снилось, ага. Эй, когда я видел вас в телевизоре, мне казалось, что вы, знаете ли, гораздо крупнее». Ты сам и твои соседи на экране телевизора — это превращает случившееся в реальность. Позволяет занять некую позицию и, уже стоя на ней, попытаться постичь этот непостижимый ужас. Это был НЕНОРМАЛЬНЫЙ УРАГАН. В последующие дни заголовок «ЧИСЛО ПОГИБШИХ» уступит месту «ПОСЛЕДСТВИЯ УРАГАНА-УБИЙЦЫ». Это был по существу «САМЫЙ СТРАШНЫЙ ВЕСЕННИЙ УРАГАН ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ШТАТА МЭН». Все эти заголовки, при всей их ужасности, приносили пользу — помогали притупить исключительную странность того, что произошло… хотя, наверное, «странность» — мягко сказано. «Безумство» подошло бы больше. И после того как люди видели себя в телевизоре, случившееся становилось более конкретным, менее безумным. Но в часы, остававшиеся до прибытия съемочных телевизионных групп, по заваленным мусором, грязным улицам бродили только жители Дерри, и их ошеломленные лица говорили о том, что они просто не могут поверить своим глазам. Только жители Дерри, практически не разговаривающие между собой, разглядывающие то, что лежало на земле, иногда что-то поднимающие. Потом отбрасывающие поднятое, пытающиеся осознать, что же все-таки произошло за последние семь или восемь часов. Мужчины стояли на Канзас-стрит, курили, смотрели на дома, сползшие
339
83 градуса по шкале Фаренгейта соответствуют 28,33 градуса по шкале Цельсия.
И не он один. Дерри разваливался.
Они наблюдали, как санитар закрывает задние двери «скорой» и идет к пассажирскому сиденью кабины. «Скорая» начала подниматься на холм, держа путь к Городской больнице. Ричи остановил ее, буквально прыгнув под колеса, и убедил раздраженного водителя, который поначалу настаивал, что места в машине нет, переменить свое мнение. В итоге Одру положили на носилки, а носилки поставили на пол.
— И что теперь? — спросил Бен. Под его глазами висели огромные коричневые мешки, а шею покрывала грязь.
— Я во-о-озвращаюсь в «Таун-хаус», — ответил Билл. — Бу-уду спать ше-естнадцать часов.
— Поддерживаю, — кивнул Ричи. С надеждой посмотрел на Бев: — Есть сигареты, красотка?
— Нет, — покачала головой Беверли. — Думаю, опять брошу курить.
— Вполне здравая мысль.
Они медленно пошли в гору, все четверо, бок о бок.
— Все за-а-акончено, — сказал Билл.
Бен кивнул:
— Мы это сделали. Ты это сделал, Большой Билл.
— Мы все это сделали, — возразила Беверли. — Так жаль, что мы не смогли вынести оттуда Эдди. Я жалею об этом больше всего.
Они добрались до угла Верхней главной улицы и Пойнт-стрит. Мальчишка в красном дождевике и зеленых сапогах пускал бумажный кораблик по быстрому потоку воды в ливневой канаве. Поднял голову, увидел, что они смотрят на него, нерешительно помахал рукой. Билл подумал, что это тот самый мальчишка со скейтбордом, приятель которого видел акулу из фильма «Челюсти» в Канале. Улыбнулся и шагнул к мальчишке.
— Те-е-еперь все хорошо, — сказал он.
Мальчик очень серьезно всмотрелся в него, потом заулыбался сам. Улыбка получилась солнечной и полной надежды.
— Да. Я думаю, да.
— Можешь по-оспорить на свою ш-шкуру.
Мальчишка рассмеялся.
— Ты бу-удешь осторожнее на с-своем скейтборде?
— Едва ли, — ответил мальчишка, и теперь рассмеялся Билл. С трудом подавил желание взъерошить ему волосы — тому могло бы не понравиться — и вернулся к остальным.
— Это кто? — спросил Ричи.
— Друг. — Билл сунул руки в карманы. — Вы помните, как мы вышли оттуда в прошлый раз?
Беверли кивнула.
— Эдди привел нас обратно в Пустошь. Только почему-то на другой берег Кендускига. Со стороны Олд-Кейп.
— Ты и Стог скинули крышку с одной из этих насосных станций, — Ричи повернулся к Биллу, — потому что вы были самые сильные.
— Да, — кивнул Бен. — Скинули. Солнце уже опустилось чуть ли не к самому горизонту, но еще не зашло.
— Да, — вздохнул Бил. — И тогда мы были все вместе.
— Но ничто не длится вечно. — Ричи посмотрел вниз, в ту сторону, откуда они пришли, и вздохнул: — Взгляните, к примеру, на это.
Он вытянул руки. Шрамы на ладонях исчезли. Беверли вытянула руки… Бен… Билл. Все грязные, но без единого шрама.
— Ничто не длится вечно, — повторил Ричи. Посмотрел на Билла, и Билл увидел слезы, которые медленно текли сквозь грязь на щеках Ричи.
— Кроме, возможно, любви, — уточнил Бен.
— И желания, — добавила Беверли.
— Как насчет друзей? — спросил Билл и улыбнулся. — Что думаешь, Балабол?
— Что ж, — Ричи улыбался и тер глаза, — должен об етом падумать, парень, да уж, должен об етом падумать.
Билл протянул руки, остальные последовали его примеру, они образовали круг и какое-то время постояли, семеро, число которых уменьшилось до четырех, но они все равно могли сейчас встать в этот круг. Они переглянулись. Бен тоже плакал, слезы лились из глаз, но он и улыбался.