Оноэ и Идахати
Шрифт:
Идахати. Опять этот проклятый дождь. Здесь нельзя оставаться. До рассвета необходимо добраться хоть до Итабаси. (Направляется направо.)
Из-за дерева выступают Дэнхати и Гэнкити.
Дэнхати. Эй, старшина! Подожди-ка!
Идахати
Гэнкити. Нечего притворяться, что не слышишь. Подожди-ка! (Хватает его за шляпу.) Слушай, старик приказал!
Идахати. Какое мне дело! Кто бы ни приказал. (Вырывается и хочет пройти.)
Дэнхати. Тогда стой. Эй, вы!
По сигналу Дэнхати со всех сторон выбегают парии и окружают Идахати. Свалка. Парии отступают, остаются только Дэнхати и Гэнкити. Они бросаются на Идахати с палками. Идахати выхватывает свой меч и пронзает их обоих.
Идахати. Ах мерзавцы. Ну и народ. То старшиной величают, пресмыкаются… А теперь на попятный. Видно, Усидзо и Кандзи тоже попались. (Поднимает шляпу, надевает ее и хочет идти дальше.)
Появляется Госитиро.
Госитиро. Брат, ты здесь?
Идахати. Опять ты. Пусти меня!
Госитиро. Нет. Это мой долг.
Идахати. Тогда держись! (Бросается на него с мечом.)
Госитиро обороняется, наконец обезоруживает Идахати и надевает на него кандалы.
Госитиро. Прими смерть от своей руки!
Идахати. Если бы я не выдохся в предыдущей драке, ты бы
Госитиро. Неужели тебя нужно связать?
Идахати. А? Что? Ах ты, щенок! (Вырывается.)
Вбегают слуги Госитиро; среди них – Рокудзо. Они хватают Идахати. Тот сопротивляется.
Госитиро. Вяжите его! Больше ничего не остается.
Слуги связывают Идахати. Слева выходит с фонарем в руках Дзэнсити. За ним – толпа парий.
Госитиро. А! Дзэнсити!..
Дзэнсити. Прости, господин: мой подручный и такой злобный оказался… Это мой недосмотр. Мы сами теперь с ним покончим.
Госитиро. Преступника поймали благодаря и твоему содействию, старик. Спасибо.
Дзэнсити. Помилуйте, господин!
Идахати. Госитиро! Неужели ты допустишь, чтобы твоего брата повели связанным? [23]
Госитиро (со вздохом). Другого выхода нет. (Слугам.) Ведите его!
Идахати. Делайте что хотите!
Слуги уводят его.
Занавес
1915
23
В средневековой Японии веревками вязали только преступников из простонародья. Для дворянина это считалось позорным.