Опаленные крылья любви
Шрифт:
Ахмед удивленно посмотрел на него.
— Лучше бы ты мне этот вопрос не задавал, — хмуро произнес он. — Я тебе не только жену доверю, но и сердце свое отдам! Ты же мой друг!
После его слов Шамиль выхватывает кинжал, кладет палец на седло и отрубает его.
— Что ты наделал? — крикнул Ахмед.
— Когда я лежал с твоей женой, — тихо произнес Шамиль, — и она повернулась ко мне, я нечаянно коснулся ее этим отрубленным пальцем. Она меня обжигала. Прости, мой друг!..
За столом стояла тишина. Умар повернулся и посмотрел на Наташу.
Спустя несколько дней семья Русиных уехала в Ташкент. Молодого выпускника поставили на должность начальника штаба десантного полка. Работы был непочатый край. Военный гарнизон находился далеко от города. Наташе в гарнизоне работы не было, и она целыми днями сидела дома. Муж, как обычно, уходил рано, а приходил далеко за полночь. Она несколько раз упрекала его, что он мало внимания уделяет ей. В ответ, обнимая ее, он, смеясь, обещал: «Вот буду генералом, тогда и свободного времени будет по горло, я тебе еще надоем». А война приближалась. Словно чувствуя ее дыхание, десантная дивизия не выходила из полевых учений.
Русин сидел в кабинете, когда по штабу раздался вой сирены. Он вздрогнул. Зазвонил телефон.
— Товарищ подполковник! — это был дежурный. — Боевая тревога!
Огромные военные транспортные самолеты поглотили в себя десантников. А через несколько часов в чужом небе вспыхнули купола парашютов. По воле нескольких членов Политбюро в далекую, чужую страну вторглись советские войска. Началась долгая, изнурительная, необъявленная кровавая война…
Ольга Викторовна в своей уютной американской квартире смотрела по телевизору художественный фильм.
Неожиданно фильм прервался, и на экране появился диктор. Он сообщил, что советские войска вторглись в соседнее государство Афганистан и что там идут тяжелые бои. Среди советских солдат имеются жертвы. Потом диктор исчез, и на экране вновь начался показ фильма. Ольга Викторовна некоторое время сидела в шоковом состоянии. «Он там!» — с ужасом подумала она, вскочила и, подбежав к телефону, стала звонить мужу.
— Алеша! — услышав в трубке голос мужа, с волнением произнесла она. — Ты слышал про Афганистан? Только что по телевизору…
— Оля, успокойся, — прервал он, — это нетелефонный разговор. Дома поговорим.
Положив трубку, она стала переключать каналы телевизора в надежде услышать что-то еще про Афганистан. В том, что ее единственный сын там, она не сомневалась. Материнское сердце беду предчувствует за тысячи километров. Она с нетерпением ждала мужа, но его долго не было. Несколько раз она порывалась позвонить в посольство, но не решалась. Поздно вечером пришел Алексей Романович. Лицо у него было бледное. Он молчал.
— Не терзай душу! — не выдержала Ольга Викторовна. — Рассказывай, что происходит в Союзе.
— Мы получили шифрограмму, что наши войска, по просьбе афганского правительства, вошли в Афганистан.
— Зачем? — непроизвольно вырвалось у нее.
— Революцию
Она пошла следом.
— Алеша, сердцем чувствую, Володя там. Я должна поехать домой.
Он, словно не слыша ее, сел за стол и стал перебирать бумаги.
— Алеша, ты что, меня не слышишь?
— Слышу, слышу, но думаю, что преждевременно паниковать. Завтра позвоню твоему брату и узнаю, где Володя. А сейчас, если тебе не трудно, приготовь мне, пожалуйста, чашечку кофе и принеси сюда.
До утра она не могла сомкнуть глаз. Когда муж уехал на работу, с нетерпением ждала от него звонка, но проходили часы, а телефон молчал. Она не выдержала и позвонила сама. Не успела произнести и слова, как он оборвал ее и недовольным голосом предупредил, чтобы она впредь не звонила. Вечером он пришел поздно и, не глядя на жену, произнес:
— Он там.
Она охнула. Опустилась на диван и горько заплакала.
— Мне не нравятся твои слезы, — недовольно произнес он. — Надо было тогда плакать, когда с благословения твоего бесценного брата он стал военным.
— Ты разговаривал с Костей?
— Да.
— Что он тебе сказал?
— Как всегда, по-солдафонски: Володя там… Сегодня ко мне подошел посол Франции, я с ним в хороших отношениях, и спрашивает: «Зачем вы в преддверии Олимпийских игр в эту авантюру ввязались?» Что я мог ответить? Лишь развел руками. И только.
— Алеша, я должна уехать. Больше здесь я не могу оставаться. Не могу!
Полковник Русин прыгнул первым. Он стремительно несся к чужой земле. Когда парашют раскрылся, тело его сильно дернуло, но потом, восстановив равновесие, он посмотрел вниз. Над землей в разных местах вспыхивали огни. Вначале ему не верилось, что это стреляют, но когда мимо уха, подобно свинцовому ветру, пролетела нуля, он понял, что запахло кровью.
Повсюду шла стрельба. В отдаленности раздавались голоса командиров. Постепенно стрельба закончилась. Командиры подразделений подводили к условленному месту своих подчиненных. Стало светать. К нему с докладом подходили офицеры. Володе казалось, что он спит и видит сон, в котором ему докладывают про убитых и раненых.
Из-за гор выплывал малиновый диск солнца. Полковник стоял на глинистом бугорке и смотрел, как в ложбине в колонны выстраивался его полк. В нескольких десятках шагов лежали тела убитых солдат. Он спустился к ним и молча постоял над ними. По его крупному лицу текли мужские слезы. Издали десантники услышали приближающийся гул. Из-за гор вынырнули «вертушки»…
Второй год полковник Русин воевал в Афганистане, В первые дни его полк понес большие потери, но потом солдатская кровь научила офицеров познать тактику войны. Боевые потери были сведены до минимума. Его полк был награжден вымпелом министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении заданий Советского правительства».