Опалённые крылья мечты
Шрифт:
Степан ждал на улице, у его ног покоилась объемистая сумка. Оля остановилась рядом, ожидая указаний. Парень сплюнул, произнес с ленцой:
— Схема простая. Сегодня ходим по клиентам, я продаю — ты смотришь, завтра ты продаешь — я смотрю, послезавтра идешь одна.
В первых трех квартирах им даже не ответили, в четвертой захлопнули дверь, едва не прищемив Степану руку, а в пятой пригрозили вызвать милицию, если «проходимцы» немедленно не уберутся. Ольга приуныла. Когда они вышли из подъезда, Степан присел на лавочку, кивком пригласив Ольгу присоединиться, спросил:
— Разочарована?
— Не так, чтобы очень, но представляла немного по-другому, — честно призналась Оля. — У вас так всегда?
Степан достал сигарету. Похлопал по карманам в поисках зажигалки, нашел, затянулся, выпустив облачко дыма, произнес:
— Не бери в голову. Обычно, новичков водят по проверенным клиентам, чтобы не спугнуть, но я этим не занимаюсь. Как говорится — тяжело в учении. Я считаю — пусть человек сбежит в первые полчаса, чем уйдет пару дней спустя, столкнувшись с реальностью. Меньше затрат.
— И часто уходят? — осторожно поинтересовалась Ольга.
— Из десяти девять. — Степан стряхнул пепел под ноги.
— Так много? — Ольга в удивлении распахнула глаза. — А почему?
— Разные причины. Кто-то общаться не умеет, кто-то ходить устает. Ладно, пошли, тебя натаскать надо, а у меня еще работа, — закончил он, затушив сигарету подошвой.
Ольга не уставала удивляться, как преображался Степан, едва появлялась малейшая возможность совершения сделки. Из флегматичного увальня — баскетболиста он превращался в эстета, ценителя искусств и знатока поэзии. Движения становились плавными, голос смягчался, а на лице отражалась богатейшая эмоциональная гамма. Он легко шутил, много смеялся, расточал комплименты хозяевам и непринужденно, но настойчиво, объяснял выгоды принесенного товара, демонстрируя его преимущество над известными аналогами.
К обеду последняя блестящая баночка перекочевала из сумки в руки страждущей женщины, очарованной Степаном настолько, что она даже не взяла сдачу. Они вышли из холодного подъезда на улицу, под теплые лучи осеннего солнца. Степан с хрустом потянулся, взгляну на часы, выдохнул:
— Ну все, на сегодня хватит, как раз уложились. Возьми, — он протянул пачку потрепанных бумаг свернутую в рулон, — здесь информация о товаре. Не будешь знать чем торгуешь — ничего не продашь. Завтра в то же время у конторы. Опоздаешь — пойдешь одна. Счастливо. — Махнув рукой, он скрылся за углом.
До поздней ночи Ольга перелистывала бумаги, стараясь запомнить как можно больше, в итоге, не выспавшись, но вызубрив весь материал, в назначенное время ждала возле здания конторы. Степан подошел три минуты спустя, и они тут же отправились «в поля», как коротко охарактеризовал происходящее напарник. Все было как и в первый раз, но активная роль теперь отводилась Ольге, Степан же выступал в качестве пассивного наблюдателя.
Сперва Ольга робела, преодолевая естественный порог общения с незнакомыми людьми, но постепенно втянулась, и, порой, расходилась так, что даже обычно безразличный напарник поглядывал с удивлением. Один раз она перепутала названия, и сильно смутилась, когда покупатель, заметив расхождение, высказался в резком тоне. Степан промолчал, хотя Ольга несколько раз умоляюще смотрела в его сторону, ожидая поддержки. Лишь когда вышли на лестницу и Оля с пылающими от стыда щеками уткнулась лбом в шершавую поверхность стены, он произнес:
— Неприятно? Запомни ощущение. Это поможет в будущем избежать ошибок.
Неделя завершилась. В пятницу вечером, сдав выручку председателю, Ольга получила поздравление и пластиковую карточку члена фирмы, где на синем фоне, среди прочей информации, большими буквами были выведены ее имя и отчество. Не желая откладывать, она приступила к работе уже на следующий день, в субботу. Решение оказалось верным. Отдыхая после трудовой недели, люди охотно общались на темы касающиеся здоровья. За два дня Ольга продала товара больше чем за всю предыдущую неделю.
Время летело незаметно. Каждое утро Ольга отправлялась в контору, где получала объемистый пакет фирменных лекарственных средств, после чего обходила ближайшие районы. Товар продавался хорошо, порой, настолько, что приходилось возвращаться за новой порцией.
Наступил долгожданный день зарплаты. Придя с утра в контору в приподнятом настроении, Ольга немного удивилась, вместо вечно издерганного председателя за столом расположилась полная женщина в блестящем платье. Платье сидело в обтяжку, сдавливая грудь, отчего женщина часто и неглубоко дышала. Нахмурившись, она быстро писала, поминутно что-то раздраженно вычеркивая. Не ответив на приветствие, женщина уточнила у Ольги имя, после чего выложила на стол корку разноцветных коробочек и несколько банок с яркими наклейками на боках. Удивившись еще больше, Ольга осторожно уточнила:
— Простите, это все?
Поджав губы, отчего нос заострился, а лицо приобрело хищное выражение, она желчно ответила:
— Вам мало?
— Вообще-то да. Вчера вечером я написала заказ.
— Я не получала инструкций, — женщина нервно отмахнулась, — пожалуйста, не отвлекайте, очень много работы.
Переложив коробки в пакет, Ольга замедленно вышла из кабинета, остановилась в раздумии. Происходящее казалось странным. Заказы всегда выполнялись. К тому же председатель всегда лично выдавал товар. Постояв минуту, но так ничего и не решив, она пожала плечами и, выбросив из головы ненужное, устремилась в поля.
Как и ожидалось, товар кончился еще до полудня. Пообедав в ближайшей столовой, куда заходила почти каждый день, Ольга отправилась назад в контору, лелея смутную надежду, что председатель вернулся, а замещающая мегера благополучно испарилась. Но ожидания не оправдались, мегера сидела на прежнем месте. Вздохнув, Ольга подошла к столу, произнесла с ноткой разочарования:
— К сожалению, заказ был выдан не полностью, поэтому… — она развела руками, — пришлось вернуться.
— А от меня-то вы что хотите? — Женщина взглянула непримиримо.
— Как что? Выдайте остатки, или заберите наличку. — Ольга протянула деньги.
Женщина взяла купюры, пересчитала. Вытащив из кипы бумаг чистый конверт, коротко чиркнула ручкой, вложила деньги и бросила в стол, но, видя, что девушка не уходит, бросила недовольно:
— Еще что-то?
— Зарплату, если можно, — кротко произнесла Ольга.
К ее удивлению возражений не последовало. Хлопнул ящик, зашуршала бумага, и на матовой поверхности стола возникла несколько мелких купюр.
— Пересчитайте. Ровно семьсот рублей.