Опалённые крылья мечты
Шрифт:
Расстегнув лифчик, Пышка вдруг остановилась, сказала строго:
— Мальчики, а что у нас с оплатой? Вы помните тариф?
Парни едва не взвыли, нетерпеливо заерзали. Глядя на их мучения, Ольга ощутила укол жалости, тронув напарницу, взглянула вопросительно, но та чуть заметно качнула головой, предлагая не вмешиваться. Один из мальчишек протянул стопку мятых купюр, сказал подобострастно:
— А мы все собрали, вот, два месяца копили. — Заговорщицки понизив голос, спросил: — Может, договоримся со скидочкой? А мы потом вас еще позовем. И вам хорошо, и нам.
— Конечно, — ответила Пышка, не моргнув. — Мы сейчас до нижнего белья разденемся… ладно, полностью разденемся, чего уж там, и постоим в красивых позах, а вы поонанируете. И вам хорошо, и нам.
Мальчишки заметно приуныли.
— Может, все-таки сначала сексом займемся, а потом с деньгами вопрос решим? — робко поинтересовался хозяин квартиры. — Хочется — сил нет. Еще и вы полуголые.
— Нет уж, — безжалостно отрезала Пышка, — утром деньги — вечером стулья. Вам потом по барабану станет, а нам ехать.
Тщательно пересчитав деньги, она положила купюры в сумочку, и мгновенно сбросила оставшееся белье. По комнате пронесся отчетливый вздох. Ольга поспешила раздеться следом, пока парни не кинулись, словно измученные голодом дикие звери.
Щелкнули упаковки презервативов, по комнате разлетелись блестящие кусочки целлофана. Мгновением позже обиженно заскрипели кровати. Ольга прогибалась вместе с сеткой, глядя в расширенные зрачки нависшего над ней парнишки. Время от времени он приближал лицо, выплескивая эмоции, неумело целовал в губы, затем отстранялся, пожирая ее распахнутыми глазами. Соседняя кровать заскрипела чаще, пронзительней, раздался чуть слышный вопль. Ольга покосилась в сторону, перехватила взгляд напарницы, что скучающе рассматривала скудное убранство комнаты.
Сверху задышало сильнее, пружины заскрипели громче, надрывнее. Ольгу обхватило, вдавило в постель. Некоторое время слышалось лишь сбивчивое дыхание, а в груди отдавался стук чужого сердца. Дышать приходилось через силу: закончив, парень так и остался сверху, неприятно сдавливая легкие. Ольга нетерпеливо завозилась, парень бессильной тушей съехал вбок, на его лице застыло блаженство. Губы шевельнулись, но наружу пробилось лишь сдавленное шипенье. Он закашлялся, пробормотал четче:
— Обалденно! Со мной такое впервые. — Парень повернул голову, обращаясь к товарищу, спросил: — Вован, ты живой?
— Еще как! — Из спутанных складок выглянуло раскрасневшееся лицо. — Скажи, девки шик! — Вован взглянул на будильник, на его лице отразилась напряженная работа мысли. Широко улыбнувшись, он восторженно заорал: — Так у нас еще пятнадцать минут!
— Десять, — жестко поправила Пышка. — А в чем дело?
— Еще по разу успеем. Давай еще!
— Да, пожалуйста, — Пышка пожала плечами, — только, если не уложишься — будешь сам себя удовлетворять.
Вован выпростал из-под оделяла руку, швырнул под кровать скомканный желтоватый комок, цапнул с тумбочки яркий прямоугольник запечатанного презерватива, рванул зубами, бросил жадно:
— Да успею я, это ж целых десять минут!
Вновь заскрипели пружины. Оля почувствовала, как рядом возбужденно задышало, а в бедро уперлось твердым. Раздался шепот:
— Мне тоже резинку, там, на тумбочке.
Она встала, стараясь не смотреть на соседнюю кровать, взяла презерватив, вернулась, не торопясь, распечатала, протянула.
— Возьми.
Рука ощутила пустоту. Ольга обернулась, наткнулась на смущенный взгляд. Парень с трудом выдавил:
— Надень ты, пожалуйста, мне было бы приятно.
Усмехнувшись, Оля откинула одеяло, взялась рукой за возбужденную плоть. Парень застонал, выгнулся. Сплющив выступающий кончик, она медленно раскатала тонкую резину, чувствуя нарастающее возбуждение. С силой провела сверху вниз, расправляя оставшиеся складки. Двинув руку ниже, обхватила мошонку. Легла рядом, легонько потянула к себе, направляя. Низ живота налился тяжестью, запульсировал. Ольга застонала, откинув голову, закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Сверху ритмично двигалось, усиливая возбуждение. Оля отключилась от мыслей, отдавшись ощущениям. Мир отдалился, а чувства усилились, захлестывая водопадом наслаждения.
Где-то в доме звякнуло, загрохотало. Резкий звук хлестнул по ушам, отозвался неприятным спазмом внутри. Ольга открыла глаза, над ней застыло испуганное лицо мальчишки, в расширенных от страха глазах читалась паника. Он сдавленно прошептал:
— Капец, бабка вернулась.
— Ты же говорил, ее до вечера не будет? — раздраженно прошипел голос с соседней кровати. — Че делать теперь?
— Откуда я знаю? — Парень затравленно озирался по сторонам, лихорадочно размышляя. — Запремся пока, а там — как получится.
Одеяла смятыми тряпками упали на пол. Ольга почувствовала, как кровать со скрежетом движется по комнате, затем раздался толчок, и все стихло. Она подняла глаза, прямо из-за головы уходит вверх белый прямоугольник двери, теперь наглухо подпертый кроватью.
— А что у нас с бабкой? — послышался заинтересованный голос Пышки. — Подглядывать любит?
— Бабка — зверь, — хозяин квартиры, сверкнув обнаженным телом, запрыгнул обратно в постель, — увидит — убьет!
Прежде, чем Ольга успела возразить, процесс возобновился, но возбуждение сменилось дискомфортом. Она украдкой взглянула на часы, но новое положение не позволяло видеть циферблат. Сделав несколько неудачных попыток, Оля прислушалась, но скрип пружин и учащенное дыхание, скрадывали тихие звуки.
— Петенька, внучок! — раздался за дверью пронзительный крик.
Сердце екнуло, а «Петенька», резко дернувшись, на мгновение застыл, но, словно подстегнутый, лишь задвигался чаще.
— Петенька, я знаю, что ты дома. — Голос приблизился. Возникло впечатление, что говорит дверь. — Ты не один?
Ольга вопрошающе взглянула на партнера, но тот лишь пробормотал:
— Да черт с ней, пусть кричит, я почти кончил.
— В прихожей женская обувь. Открывай немедленно! — «дверь» сорвалась на визг. — Не то я открою сама!