Опальная страсть

Бэннет Марси

Ровно в половине первого Эвелин накинула новое черное шерстяное пальто с пелериной, которое купила взамен утопленного в речке, и отправилась на ланч. Выйдя из здания, она остановилась на ступеньках, чтобы натянуть перчатки, и удивленно повернулась, когда кто-то взял ее под руку. Уоррен!

– Привет, Эвелин. Пойдем прогуляемся в парке.

– Но я собиралась на ланч. Я… – посмотрев ему в лицо, Эвелин запнулась. – В чем дело?

– Ты не ожидала встретить меня снова, да? Я хочу знать правду.

Уверенно

держа под руку, он потащил Эвелин в парк. На ветвях деревьев лежал снежок, белки и птицы, избалованные постоянным вниманием гуляющих, чуть не лезли в руки, надеясь, что им перепадет порция орехов или хлебных крошек.

Уоррен и Эвелин углубились в парк, и, когда шум уличного движения превратился в отдаленный гул, Уоррен наконец остановился и потребовал:

– А теперь выкладывай правду.

– Мне нечего выкладывать, – с максимальной убедительностью постаралась соврать Эвелин. – Просто я решила уйти из фирмы, вот и все.

– Ты объяснилась с Грэхемом? – Он приподнял ее голову за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза. – Говори.

– Ничего я ему не объясняла.

– Связан ли твой уход со мной?

– Нет. – Но на этот раз Эвелин отвела глаза.

– Ты никогда не преуспеешь в бизнесе, – засмеялся Уоррен, – врешь неумело. – Он снова взял ее под руку и повел по аллее. – Если ты ему ничего не рассказала, почему же уходишь?

Эвелин никоим образом не могла назвать истинную причину, но понимала, что должна каким-то образом убедить Уоррена. Если правду сказать нельзя, самое умное – это ограничиться полуправдой.

– Ты в самом деле не имеешь к этому никакого отношения. Во всяком случае, прямого. Но вот… та ночь… – она зарделась, – та ночь помогла мне понять, что я не люблю Грэхема.

– Ты хочешь сказать, что увлеклась мною?

– Господи, конечно же нет! – Эвелин удалось выдавить удивленный смешок и придать тону небрежность. – Та ночь на яхте значила для меня столь же мало, как и для тебя. Но дело в том, что, люби я Грэхема по-настоящему, я бы никогда не допустила близости с другим мужчиной, сколько бы ни выпила. Понимаешь?

– Думаю, да.

Эвелин, почувствовав себя хитрой и ловкой лгуньей, приободрилась и продолжила:

– Должна признаться, что та ночь заставила меня на многое взглянуть другими глазами. Мне не свойственны случайные связи, тем более с малознакомыми мужчинами. Хотя обстоятельства были… достаточно необычными, я бы сказала, – уточнила она, чтобы потрафить своей гордости. – Поняв, что не люблю Грэхема и не хочу выходить за него замуж, я сочла необходимым поставить его в известность и уйти из фирмы.

– Он просил твоей руки?

– Нет, но собирался сделать это после Рождества, которое мы провели в доме моих родителей.

Уоррен с интересом посмотрел на нее.

– Он

встречал Рождество в твоей семье? Должно быть, тебе потребовалось определенное время, дабы понять, что ты его не любишь. За ночь этого не решить.

– Я хотела быть абсолютно уверенной в своих чувствах, – вспыхнула Эвелин. – Хотела обрести уверенность, что… что та ошибка, которую я допустила с тобой, не заставит меня сделать еще большую ошибку, о которой я буду сожалеть всю жизнь.

– То есть ты считаешь нашу встречу ошибкой, не так ли?

– Ну да. Я не могла отвечать за свои действия. И, будь ты джентльменом, ничего подобного не случилось бы.

– До чего высокопарно ты выражаешься. Точно, как твой приятель – прошу прощения, бывший приятель, – когда он явился извиняться, снимая с себя всякую ответственность за твои действия по отношению к моим служащим и в то же время заверяя, что готов все уладить.

Вырвав свою руку, Эвелин остановилась.

– Если ты закончил…

– Нет еще. Где ты собираешься работать?

– Я уже отвечала на этот вопрос. У тебя проблемы с памятью?

– С памятью у меня все в порядке, просто я тебе не верю. Так есть другая работа?

Эвелин медленно покачала головой.

– Я так и думал. Скорее всего ты еще и не искала ее?

– Нет. – Засунув руки в карманы пальто, Эвелин повернулась и пошла прочь.

– Почему же? – Уоррен без труда догнал ее и пошел рядом.

– Хочу месяц-другой побыть дома. Полагаю, стоит переосмыслить, куда двигаться дальше. Мне нужно время подумать.

Несколько минут они шли в молчании, которое нарушил Уоррен.

– Кстати, у меня в компании есть вакансия.

– Что? – от изумления Эвелин даже остановилась. – Но ведь ты даже не… Послушай, пусть даже встреча с тобой заставила меня сделать переоценку ценностей. Но это отнюдь не означает, что ты каким-то образом связан со мной. Спасибо, но я и сама могу найти работу. Господи, да при моем-то обилии знакомств! – натужно рассмеялась она.

– Я не собираюсь уклоняться от ответственности, Эвелин, – искательно уставился Уоррен ей в лицо. – Имею ли я право чувствовать ответственность за тебя?

Как ни старалась Эвелин сдерживаться, ее выдало гневное выражение глаз.

– Нет, черт возьми, не имеешь! – гаркнула она в ответ. – Я уже сказала, что не хочу видеть тебя, и повторяю снова! Не будете ли вы столь любезны, мистер Хантер, исчезнуть из моей жизни?

Эвелин бегом покинула парк и нырнула в первую же попавшуюся на пути закусочную, где заказала французский луковый суп с булочкой и забилась в угол, стараясь избавиться от сумбура в мыслях. Она была голодна, но, когда принесли заказ, поняла, что есть суп не сможет, пришлось ограничиться булочкой.