Опальный капитан. Спасти Новую Землю
Шрифт:
— Мне совершенно безразличны законы Новой Земли и их нарушения, — спокойно сообщил Чарвокоррен. Немного подумав, добавил: — Впрочем, пожалуй, не стоит сообщать об этом вашему правительству. Насколько я успел понять, людям обидно слышать подобные утверждения.
— А вам это не было бы обидно? — подал голос Кен.
Освеном качнул головой вправо, затем влево, будто колебались из стороны в сторону старинные весы.
— Обидно? Нет. Безразличие — значит отсутствие подпитки. Когда нет питания, это печально. Досадно. Но не обидно. Вы же не обижаетесь на электричество, если в вашем доме выходит из строя розетка?
Это
— То есть люди и освеномы для вас — розетки?
— Да, — не больно-то и раздумывая, ответил Чарвокоррен. — И освеномы, и люди, и другие разумные существа — это источники питания.
— Это очень грустно, — заметил Джекки.
— Да, я вижу, что грустно, — улыбнулся президент, переведя на ботаника взгляд по меньшей мере трех глаз. — И это хорошо. Грусть — это подпитка.
Беднягу Джекки передернуло. Вжав голову в плечи, он подался назад, словно отступая перед раззявленной пастью зубастого чудовища. Все это не ускользнуло от проницательного освенома.
— Вы не совсем верно понимаете, что такое энергетическая подпитка, — спокойно отметил он. Так спокойно, что мне даже подумалось: а не задевает ли его самого его же собственная безэмоциональность? — Вам кажется, это как если бы я откусил, например, ваше ухо.
Джекки инстинктивно поднес руку к левому уху, то же самое начали было делать и другие члены экипажа, но быстро себя одернули.
— Но если я съем ваше ухо, — продолжал Чарвокоррен, якобы не обративший внимания на столь острую реакцию слушателей, — у вас его не останется. Есть, конечно, второе ухо, но это совсем не то же самое, что два. Для человеческих особей вообще важна симметрия. С эмоциями происходит иначе. Это больше похоже на солнечные лучи. Как называется звезда вашей родной системы? Рейза? Так вот, представьте себе, что греетесь в лучах Рейзы. Вам становится тепло, но света на планете от этого не меньше. Солнце тоже ровным счетом ничего не теряет. Всем хорошо.
Меня несказанно удивила романтичность такого сравнения. Никак не ожидала ни от освеномов вообще, ни от этого конкретного их представителя описаний природы и красивых метафор. Впрочем, возможно, с точки зрения самого Чарвокоррена ни о какой романтике речи и не шло. Он просто нашел аналогию, оптимально подходящую для аргументации.
Даже если в дискуссии и нашлось место для романтики, ее безжалостно развеял Рэй, резко спросив:
— А как насчет ситуации, когда население целой планеты умышленно сводят с ума, чтобы получить огромный всплеск эмоций — или как вы это называете? — подпитку. Это, по-вашему, тоже для всех хорошо?
Он смотрел на Чарвокоррена тем же цепким и пронизывающим взглядом, какой так хорошо удавался самому освеному, хотя, конечно, и уступал последнему в количестве используемых глаз.
Освеном даже не пытался возмутиться столь неподобающему обращению — хотя кто их знает, как на Манкоре принято общаться с президентами? Он лишь вздохнул и мрачно ответил:
— Нет. Это для всех плохо. И именно поэтому я намерен вернуться к вопросу, ради которого мне понадобилась встреча с вами. Мне известно, что вы и ваша команда сумели разыскать тайную лабораторию, в которой разрабатывалось губительное для людей средство. Более того, вам удалось пробраться на территорию этой лаборатории и благополучно
Существуют такие портреты, при взгляде на которые кажется, будто изображенный на них человек смотрит вам прямо в глаза. Причем эффект этот не зависит от ракурса, с какого вы изучаете картину. Отойдите на пять шагов вправо или влево — и получите точно такой же пристальный взгляд, обращенный на вас. Но то иллюзия, созданная мастерством художника. Сейчас же Чарвокоррен действительно смотрел в несколько сторон одновременно. Если ориентироваться только на те его глаза, которые попадали в ноле моего зрения, он внимательно следил за Рэем, Кеном, Брэном и Иолетрией. Последняя, наверное, была выбрана потому, что с самого начала разговора читала выдаваемую лингуаном информацию, проверяя манкорианского переводчика. Вполне вероятно, что пятый глаз сконцентрировался на темных очках Тин-Рока, но я не могла за это поручиться.
Рэй раздумывал над ответом. Конечно, можно было спросить, где именно Чарвокоррен почерпнул столь точную информацию, но если перед нами действительно сидел президент планеты, наличие грамотной системы осведомителей уже не удивляло.
— Если я отвечу на ваш вопрос — вернее, на ваши вопросы, — уточнил Рэй, — дадите ли вы гарантию, что отпустите мой экипаж?
— Разумеется, — без малейшей заминки откликнулся Чарвокоррен, едва его спутник закончил перевод. — И ваш экипаж, и вы сами будете вольны лететь туда, куда вам заблагорассудится. Мне нужны не вы, а исключительно информация, которой вы владеете.
Какое-то время Рэй сверлил президента взглядом, пытаясь разобраться, правду тот говорит или нет, и принять верное решение. Однако игра в гляделки с обладателем восьми глаз — дело априори гиблое, и долго тянуть наш капитан не стал.
— Я расскажу вам то, что нам известно, — произнес он таким тоном, за которым просто обязано было последовать некое «но». И оно последовало. — Но только при условии, что прежде вы объясните мне, как именно собираетесь воспользоваться этой информацией и каков ваш интерес в истории с вирусом.
Дослушав толмача, Чарвокоррен немного помолчал. Но впечатления, будто он колеблется, не возникло. Думаю, правитель давно уже решил, в какие сведения готов посвятить иноземцев, а в какие — нет. Мою правоту подтверждала краткость последовавшей паузы: президент достаточно быстро принял условия Рэя.
— Хорошо, — произнес он, сводя взгляды четырех глаз более-менее в одну сторону. Это было удачно, поскольку с непривычки сразу несколько их направлений выбивали стороннего наблюдателя из колеи. — В нашей цивилизации уже несколько сотен лет не угасают споры о том, насколько допустимо и этично использовать чужую психическую энергию, и при каких именно условиях. В древние времена этот вопрос не имел большого значения, поскольку для той минимальной энергетической подпитки, которая необходима нам как виду, достаточно обычных повседневных эмоций. Однако с появлением технологий все изменилось. Наши ученые открыли способ перерабатывать психическую энергию, хранить результат в специальных биоконтейнерах, а затем использовать для работы аппаратуры и коммуникаций. Это привело к созданию центрального отопления, освещения улиц, телевидения, машин, самолетов, компьютеров…