Опальный магнат
Шрифт:
Таша пропала, и вместе с ней ушло солнце.
Звонок на секретной линии, используемой только для связи с начальником отдела полиции, внезапно прорвался в зловещую тишину пронзительной трелью.
– Виктор, доброе утро, - рявкул добротный Глеб Сергеевич.
– А скажите-ка мне, у вас случайно не числилась в штате некая Таша Шторм?
Сердце перестало биться. Что, если…если Таши больше нет? Ведь Глеб Сергеевич никогда не звонит по пустякам. Ее могли просто запихнуть в машину и увезти, куда угодно. А утром полиция обнаружила труп где-нибудь в камышах у реки.
– Она жива?
– сжав телефон так, что побелели пальцы, выдавил из себя Виктор.
– Жива, - хмыкнул начальник полиции.
От сердца вмиг отлегло. Даже дышать стало легче.
– Где она?
– медленно произнес он.
– Была задержана вчера у кафе с товаром.
– С каким еще товаром?
– У нее в сумке нашли деньги и наркотики. Видимо, девушка являлась одним из распространителей этой дряни. А у нас марафон по наркоте, мы операцию проводили. Допрашивали ее два раза, но она плачет, и говорит, что работала только у одного человека. У вас.
– Вы же ее… не трогали?
– В каком смысле?
– Не смешите. Я ведь знаю, как вы выбиваете нужные показания.
– А, в этом смысле. Нет, почти не трогали. Блузку, правда, порвали при оказании сопротивления.
– Сколько денег было у нее в сумке?
– Сто пятьдесят тысяч ровно. И еще в кошельке какая-то мелочь.
– Это мои деньги. Отведите ее в комнату для допросов и пусть никто к ней не прикасается. Я сейчас за ней приеду.
– Виктор, там наркотики. Вы не можете просто приехать и забрать ее домой. Ей грозит большой срок. У нас не церемонятся с такими вещами.
– Подумайте, сколько она стоит. Вместе с наркотиками. По приезду назовете мне сумму.
– Виктор, ничего не выйдет. Я не один, вы же понимаете? Там уже все закрутилось. У нас марафон, по приказу из Москвы. И в Москву готов отправиться отчет об удачно проделанной операции.
– Понимаю. Не станем тратить время на пустые разговоры. У меня была бессонная ночь. Задержите отчет. Просто назовите сумму, которая будет приемлема за услугу. Вы уничтожите рапорт на местах, а я оплачу ваш труд.
– Приезжайте, но… я не обещаю, что все будет гладко.
– Сумма, Глеб Сергеевич! Я уже в пути.
Виктору казалось, что у него в голове что-то помутилось. Усталость куда-то отступила, горечь тоже. В висках гулко стучало одно - Таша нашлась. Нашлась, мать ее! И она жива! Он снова сможет увидеть ее глаза.
Скоро с подземной парковки на оживленную трассу выезжал его темно-серый «БМВ». Он ехал к той, которая накануне его предала. Это было невероятно и не правильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он хотел только одного - снова видеть ее глаза. Каждое утро, каждый день.
Глава 26. Таша
Дежурный полицейский открыл стальные двери.
– Поднимайся.
Я сжалась. Меня уже два раза вызывали на допрос. Я просидела на твердой лавке всю ночь, не сомкнув глаз. Мне запретили звонить маме. Мне даже не дали воды. Зато успели порвать блузку.
Неужели снова? Я не выдержу.
– Зачем? Я ведь все вам сказала! У меня нет никакого босса-наркобарона и я не распространяю наркотики! Это какая-то ошибка! Я даже не курю!
– Заткнись, и просто двигай вперед.
– Я не пойду! Вы не имеете права так со мной обращаться!
– У меня нет ни малейшего желания препираться с тобой! Пошла!
Полицейский грубо схватил меня за локоть и под любопытными взглядами двух нетрезвых бомжей потащил к выходу.
– Куда вы меня ведете?
– визжала и упиралась я.
Но мне не ответили. Затолкнули в комнату для допросов с одним единственным стулом, столом и маленьким окошком где-то под потолком, и тяжелая стальная дверь захлопнулась.
Я растерянно осмотрелась по сторонам и вздрогнула. Засохшие пятна крови на полу кричали, что в этом месте со мной не будут церемониться.
Прижалась к стене и закрыла лицо руками. Как же хочется пить. В горле так сухо, что невозможно глотать. Что они станут делать со мной? Избивать? Но я ничего не знаю про наркотики! Я им все рассказала!
Прошло полчаса, а за мной никто не пришел. Ноги и спина затекли, но я продолжала стоять у стены. Я боялась прикасаться к грязным стенам и садиться на стул. Все вокруг казалось пропитанным какой-то мерзостью. Прикоснешься к чему-нибудь и ввек не отмоешься.
Осторожно сглотнула, но в горле было так сухо, будто его почистили наждачной бумагой. Сколько я не пила? Почти шестнадцать часов. А ела в последний раз сутки назад, как раз перед тем, как отправиться на работу и написать прощальное письмо Виктору. Еще немного, и я уже не смогу стоять. Мне придется присесть на этот жуткий стул. Или упасть на перемазанный чьей-то кровью пол.
Никто не шел. В голове шумело от изнеможения. Руки жалко дрожали. Колени подгибались. Ну, сколько можно? Пусть уже приходят и начинают свой допрос! Может, хотя бы дадут глоток воды.
Я подумала про маму. Поверит ли хотя бы она, что меня держат здесь по ошибке?
Громыхнул замок с обратной стороны металлической двери, и я вздрогнула всем телом. Что со мной будут делать в этой комнате? Бить до потери сознания? Так это не требуется, я его и так сейчас потеряю от обезвоживания и голода.
Заставила себя открыть глаза и пошатнулась. Сердце, которое едва стучало от усталости, взорвалось диким пульсированием в висках. Передо мной стоял Виктор. Взгляд голубых глаз не предвещал ничего хорошего.
– Это твое, Таша?
– без приветствия ткнул мне в лицо тонкую пачку пятитысячных купюр.
Я их узнала - они были перетянуты тонкой сиреневой резиночкой. Внутри все померкло. Он знает. Все знает. И то, что мне заплатили, тоже.
– Мое, да, - хрипло выдавила из себя. Не было никакого смысла лгать этому жуткому человеку в страшной комнате для допросов.