Опалы для Нефертити
Шрифт:
— Восемнадцать часов! — произнес он тихо. — Почему не закрываете?
Хозяин бара посмотрел на часы. В суматохе он забыл выпроводить посетителей, нарушив закон. После указанного времени только горькие пьяницы продолжали пить, но уже в более дорогих заведениях, и напитки покрепче.
Том Риджер вперил взгляд в Джонни. Изучив его, он рявкнул, как бичом хлестнул:
— А ты, пьяница, пойдешь со мной! Протрезвишься в участке!
Толпа зашумела.
— Да ведь он… — подал голос Билл Скиталец. — Он нашел опалы.
— Пьяные бредни! — отрезал инспектор. И крепко схватил Джонни за руку.
— А ну, пошли со мной!
Он отвел его в участок, почти рядом с баром, втащил в кабинет и закрыл дверь.
— Болван! — набросился он на Джонни. — Вместо головы — сумка кенгуру! Не мог попридержать язык? Сейчас уже вся Алиса знает. Теперь шагу не ступишь, чтобы за нами не следили.
Пьяный Джонни пробормотал:
— Почему это за нами? Опалы — мои!
— Были бы твоими, если бы не болтал лишнего. А сейчас они — наши. Вдвоем надо подумать, как бы не упустить их из рук. Кто знает, что случится до понедельника. Поэтому нам позарез нужно быть там первыми.
— Не пойдет! — взъерепенился Джонни. — Не примазывайся!
Том Риджер ухмыльнулся.
— Выбирай! Что лучше — делить на всех или на двоих? Впрочем, я и без тебя обойдусь…
Джонни вмиг протрезвел. Он весь в руках инспектора. Отныне они сообщники.
Готовясь в ночную дорогу, Том отослал своему помощнику, отдыхающему в Дарвине, телеграмму, которая прерывала отпуск и приказывала вернуться на службу.
Джонни Кенгуру затаился в кузове арестантской машины. Том Риджер — за рулем. Город спал.
За город их проводили только скелет лошади за рулем и скелет коровы на заднем сиденье. Так предупреждали неопытных путешественников, чтобы запаслись в дорогу бензином и водой.
Здесь Джонни перебрался в кабину. Эх, упустил удачу! Как бы там ни было, «ДЖОВАННИ ГАТТО и ТОМ РИДЖЕР» тоже неплохо.
Еще затемно они добрались до того места, где Джонни сел в попутный грузовик. Здесь полицейский фургончик и свернул с шоссе и запылил по пустыне.
У Тома был маленький, но горластый транзистор, помещающийся в кармане рубашки. И Том включил радио. Раздался оглушительный смех кукабурры — зимородка-хохотуна, служивший позывными австралийского вещания.
К обеду они добрались к подножию гор, дальше двинулись пешком. Лишь через несколько часов остановились на краю заветного оврага.
Джонни Кенгуру с опаской посмотрел на крутой склон горы.
— А что, если они вернутся?
— Пусть попробуют! Голые дикари против ружей и патронов. Ха-ха!
Все же они выбрали холм, чтобы отступить а случае нападения. Сложили там фляги с водой, продукты и спальные принадлежности. Взяли только по одной лопате и оружие. И принялись за работу.
Внезапно Джонни выронил лопату и дрожащей рукой указал вперед. Том взглянул туда и вытаращил глаза. Метрах в шестистах посреди болота вышагивал страус эму, настоящее страшилище, метров десять ростом. Это страусиха вела выводок огромных полосатых птенцов. Пятиметровыми шагами семейство исчезло в мареве пустыни.
Облизав пересохшие губы, Том взялся за лопату. А перепуганный Джонни поведал небылицу о десятиметровой ящерице, гревшейся на рельсах, из-за чего пришлось останавливать поезд. Том придвинул ружье поближе.
Через пятнадцать минут Джонни нашел опал. Не прошло и получаса, как раздался радостный возглас Тома. Искатели прыгали и обнимались. Джонни Кенгуру действительно не промах.
Тут и появились приятели из Алис-Спрингс. Билл Скиталец разразился злорадным смехом.
— Следующий раз я ставлю выпивку! Перехитрили мы вас!
Том Риджер едва сдержал гнев, собираясь перестрелять всех. Однако не стал этого делать. Двое против тридцати сорвиголов — маловато.
А Билл Скиталец веселился:
— Как это вы не догадались, что мы расспросим водителя грузовика?.. А я, например, могу раньше добраться до нужного места на мотоцикле и дождаться вас, спрятавшись в кустарнике, проследить и по следам от колес привести остальных… Только полицейскому такое не придет в голову.
Он положил руку на плечо Джонни.
— Не хмурься, дружище! Всем хватит. По-братски мы влачили нищенскую долю, почему бы не разделить счастье?
Том играл желваками. Джонни погасил в своем воображении неоновую надпись «ДЖОВАННИ ГАТТО» над небоскребом.
Глава II
Крум Димов огорчился. Нет! Он был взбешен. Ни с того ни с сего прервать его отпуск. Ладно, он — помощник инспектора полицейского участка Тома Риджера. Да, Крум попал по несчастливому стечению обстоятельств в не совсем служебную зависимость к своему начальнику. Проклятый тотализатор, на котором свихнулась вся Австралия, и трижды проклятые векселя Димова, не обеспеченные оплатой. Они почему-то оказались у Риджера. С тех пор и началось. Если в следствии, которое вел инспектор, его помощник усматривал нарушение закона, Том говорил: «Крум, закрой на это глаза», — и дружески похлопывал по плечу.
До каких пор! Изо дня в день жить вслепую? Теперь — отпуск… Нельзя же на такой должности, как у Тома Риджера, быть настолько мелким шантажистом.
Его отец, Стефан Димов, покинул Болгарию тридцать лет назад, скитался по свету и осел садовником в этой стране в городе Вирджиния, прозванном столицей болгар в Австралии. В Вирджинии есть даже улица София. Вдали от родины иммигранты помнили ее. И Стефан Димов перед смертью наказывал сыну: «Поезжай в Болгарию! И за меня положишь цветы на могилы бабушки и деда!»