Опара – городок
Шрифт:
Бабушка Тюря каждый год дарила всем родственникам и знакомым один и тот же подарок – солёные огурцы. Корнишоны, приготовленные заботливыми руками старшей Пшеничной, отличались изысканным вкусом, потому что Тюря знала огуречный секрет. В семье старшего сына Батона она всегда чувствовала себя королевой. И сейчас она подарила внучке поистине королевский подарок – «Великие огурцы».
Сладко улыбаясь, хлебная бабушка произнесла:
– От всего сердца дарю банку солений. Это от нас с дедом.
Банка сразу оказалась на пианино, рядом с другими подарками.
Тётя
Травница загадочно улыбнулась и надела на шею племянницы верёвочку с таинственным жёлтым мешочком:
– Прими, Плюшечка, от меня и от Гренки амулет на счастье!
Это был единственный подарок, который вызвал интерес у малышки. Она принялась ощупывать его, пытаясь узнать, что находится внутри. Тётя Горбушка решила удовлетворить любопытство именинницы и немного рассказала об амулете:
– Это трава «Попугай». Она будет тебя защищать.
Её дочка Гренка, весёлая девчонка с бородавкой на носу, хвастливо сообщила:
– У меня тоже есть такой мешочек, только зелёный! – Она показала его любимой бабушке Тюре и дедушке Калачу, а потом, обратившись к дяде Батону, важно изрекла: – Там пузырёк с Подлунным маслом. Мама говорит, что у каждого хлеборейца должен быть свой оберег!
Плюшка протянула пухленькие ручки к чужому амулету, чтобы лучше его рассмотреть, но неожиданно раздался звонок в дверь. Ворона за окном вздрогнула и чуть не каркнула от испуга.
Плюшка и Батон пошли открывать. Девочка бежала вслед за отцом и взволнованно лепетала:
– Скорее открывай дверь! Это бабушка Лепёшка и Жамок!
Папа впустил в дом Картофельную чету. У Жамка, опиравшегося на костыль, за плечами болтался большой мешок с корнеплодами.
Батон принял из рук гостя овощи.
– Мы уж подумали, что вы не придёте, – криво улыбнулся адвокат, поправляя съехавшую на бок бабочку.
Картофельная Лепёшка, мама Булки, возразила:
– Не могла же я пропустить день выпечки моей любимой внучки!
Лепёшка обняла Плюшку и повесила ей поверх амулета бусы из сушёных яблок.
Все вместе они прошли в гостиную.
Как только ворона увидела Жамка, который напоминал уродливый горельеф Блин Комом, с ней чуть не случился удар. Птица очень хорошо знала хлебовека с деревянной ногой, потому что тот часто бывал в Ягодном лесу. Картофельный инвалид славился тем, что мечтал стать новым хлебным героем, повторить подвиг Великого Колобка, который помог бы ему преобразовать мир, как это когда-то получилось у первопредка. Бродяжничество по заповедным тропам было его страстью. Чужой подвиг не давал ему покоя ни днём, ни ночью. Жамку не терпелось сразиться с зайцем, волком, медведем и лисой. Но никто из диких зверей не желал с ним связываться, так как Жамок отличался от хлебных человечков тем, что имел мухоморный характер. Хищники обычно его жевали и выплёвывали. Именно так он и потерял одну ногу, которую ему заменил костыль.
Опираясь на деревяшку, Жамок, внешне больше походивший на пирата, чем на Великого Колобка, с гордостью скрипнул:
– Мы с Лепёшкой поздравляем в первую очередь родителей. Без участия Булки и Батона никакую бы Плюшку не испекли. Честь им за это и хвала! Дарим вашей дружной семье мешок картошки. Это с нашего огорода.
Скоро холщовый мешок оказался на полу рядом с аккордеоном.
Мама Булка села за пианино, открыла крышку и бегло пробежалась по чёрно-белым клавишам.
– Давайте петь песню «Каравай!» Бабушка Тюря, вставайте в наш круг!
Плюшка запрыгала от радости и захлопала в ладошки. Её взяли за руки Батон и Рогалик. Хлебные человечки образовали круг и громко запели хором:
– Как на Плюшкины именины испекли мы каравай! Вот такой вышины! Вот такой нижины! Вот такой ужины!
Родственники сжали бабушку Тюрю со всех сторон плотным кольцом так крепко, что у старушки перехватило дыхание.
– Вот такой ширины!
Старшая Пшеничная выдохнула с облегчением, когда круг расширился.
– Каравай, каравай, кого любишь, выбирай!
И тогда слегка придушенная бабушка Тюря фальшиво запела:
– Я люблю, конечно, всех! Ну а Плюшку – больше всех!
Гости радостно зааплодировали и закричали. Громче всех орал дедушка Тёртый Калач:
– Теперь Плюшка будет караваем! Заходи живее в круг…
У Плюшки от удивления и растерянности округлились глаза. Слова деда она поняла буквально.
Настроение её моментально испортилось, по лицу малышки пробежала тень. Грустная и задумчивая, она вяло проговорила:
– Ну, раз вы так хотите… тогда я – Каравай.
Ворона от испуга схватилась крыльями за голову:
– Что теперь будет? Кар! Что будет? Что будет? Нельзя менять имя. Это всё равно, что поменять судьбу!
Её карканье встревожило помоечных голубей, и лесной гостье пришлось быстро ретироваться из Мучного переулка. Опасаясь птичьего гриппа, «садовая голова», не подозревающая о том, что её сородичи тоже поменяли ей имя и судьбу, решила не иметь общих дел с помоечниками, питающимися объедками. Заночевать ворона решила в городском парке: там обитали чистые, ухоженные и вполне приличные птицы. Несмотря на то, что сначала местная парковая стая показалась Зеваке воинственной, с ней всё равно было приятней иметь дело, чем с опустившимися на дно помойки замарашками.
Наступил поздний вечер. В городе Опаре сгустились сумерки. Закончился праздник у Пшеничных.
Плюшка, она же Каравай, надела на себя новенькую пижаму – костюм спящей красавицы.
Находясь в своей комнате, сидя на кроватке, малышка, которой сегодня исполнилось ровно три дня, что по человеческим меркам равняется шести годам, гордо известила родителей:
– Теперь у меня есть «севдоним»!
Мама Булка, обращаясь к Батону, поинтересовалась:
– А что такое «севдоним»? То, что сеют?