Опасная игра
Шрифт:
Его взгляд откровенно говорил ей — да, она права, есть нечто такое, что нужно ему куда больше, чем деньги, и это как раз то, чего она не сможет ему дать. Перед ее глазами вставало милое, смеющееся личико дочери.
— Я так понимаю, вы не собираетесь сказать мне, что это за причина? — произнесла Элинор вслух.
— Миссис Милман, — усмехнулся Кид, — вы же сами понимаете… Я ведь игрок, и вы не можете рассчитывать, чтобы я выложил карты на стол!
Она вздохнула и, поколебавшись немного, кивнула.
— А сейчас, думаю, будет лучше, если я поеду и сам взгляну на тех парней у ручья. Заодно и разведаю обстановку. Вернусь через пару часов. Надеюсь, к тому времени ваши «вербовщики» уже будут дома?
Элинор почувствовала, что не может говорить — комок встал у нее в горле. Глубоко тронутая, она молча следила, как Малыш, сдвинув брови, неторопливо зашагал к лошадям. Ей и до этого приходилось не раз встречать сильных духом мужчин, но никогда таких, кто был бы не только силен душой и телом, но и обладал внутренней свободой. А Кид напомнил ей птицу, которая в любой момент может вспорхнуть и взвиться в облака. Приглядываясь к нему, она постепенно начала понимать, откуда взялось это прозвище — Малыш. В том, как он нес голову, во всем его облике, в походке было что-то необъяснимо и неожиданно мальчишеское. Он, казалось, был олицетворением цветущей юности. Только теперь эта юность предстала перед ней совсем другой — беззаботной и беспечной до жестокости, не испытывающей ни малейшего уважения к такой вещи, как закон. И вдруг Элинор с ужасом подумала, что именно на этого человека ей приходится возлагать все свои надежды. Только Кид способен вышвырнуть захватчиков с их земли и спасти их скот. А что, если потом они столкнутся с куда более страшной угрозой?
Миссис Милман тяжело вздохнула.
Однако как бы там ни было, подумала она, сейчас это не так важно. Конечно, может статься, что все ее подозрения, даже самые дикие, имеют под собой основание — Малыш достаточно умен, чтобы намеренно явиться сюда и предложить свои услуги в такой момент, когда он может предстать перед Джорджией в наиболее выигрышном свете. А вдруг она просто ошибается и у него и в голове нет ничего подобного? В любом случае ей придется довести эту игру до конца. Может, повезет и ей удастся припрятать пару карт в рукаве, хотя с ее стороны принять вызов профессионала — настоящее безумие.
Но делать нечего. Придя к такому выводу, Элинор направилась к дому. Голова ее слегка кружилась. Тень от нее, увеличенная широкополой шляпой, падала на тропинку, по которой она шла, так что ей волей-неволей приходилось то и дело наступать на нее.
А между тем Кид уже успел присоединиться к Баду Трейнору. Тот, стоя возле поилок, что-то задумчиво чертил в пыли, пока лошади шумно пили. Машинально отметив, как тесно затянуты подпруги, Малыш быстро ослабил их, чтобы животные могли напиться вволю.
— К чему это ты? — удивился Бад.
— Ну а ты сам подумай, — предложил Кид. — Как бы тебе понравилось, если бы ты умирал от жажды и тебе дали воды, но предварительно потуже затянули ремень?
— Да для лошади ведь все едино! — с удивлением фыркнул Трейнор. — На то она и лошадь.
— Да, конечно, лошадь она и есть лошадь, — терпеливо объяснил Кид. — Только вот послушай меня, Бад, эти самые лошади для нас куда больше, чем просто лошади. — Они для нас — что крылья для птицы. Наша жизнь и смерть порой зависят от них, верно? Мы должны всегда помнить об этом, а поэтому заботиться о них, как о самих себе.
Бад захлопал глазами, удивленно воззрившись на него.
— Понятно, — протянул он. — Послушай, по-моему, они уже напились.
— Не торопи их, — посоветовал Малыш. — Вот увидишь, они сейчас опять примутся пить. Давай пока выкурим по цигарке, а заодно и дождемся, пока они промочат глотку.
— Тебя послушать, так они виски пьют, не иначе, — хмыкнул Трейнор.
— Для них-то она послаще, чем виски, — улыбнулся Кид. — Послушай, ты не сердишься, что я втянул тебя в это дело? Да еще…
— Это ты о тех десяти тысячах, верно?
— Да.
— Нет, ничуть.
— Это правда?
— Правда. Но что это за история с Диксоном и его шайкой мерзавцев? Ты уверен, что они тебе по зубам?
— Не знаю. — Малыш пожал плечами. — Поживем — увидим.
Трейнор, о чем-то задумавшись, нахмурился, потом перевел дыхание и невозмутимо буркнул:
— Ладно!
— Сдается мне, Бад, ты решил, что не иначе как я умом тронулся, ввязавшись в это дело?
— Ничего я не решил, — возразил тот. — Ты у нас за главного — тебе и решать! Пусть у тебя голова болит об этом. А мне что? Мое дело сторона! — Почувствовав на себе серьезный, даже немного суровый взгляд Кида, он поежился и решился спросить: — Скажи-ка, с чего тебе вдруг приспичило взять меня с собой? До сих пор в толк не возьму, почему ты вдруг взял да и заявил, что я тебе нужен?
— Могу объяснить, если хочешь. С моей точки зрения, убийство — еще не самый страшный грех.
— Знаю, — отмахнулся Трейнор++-. — То, что я тогда затеял, было куда хуже, ты это хочешь сказать? Так я это и без тебя знаю! Только неужто ты рассчитываешь, что я исправлюсь, и все такое?
— А почему нет? — вскинул брови Кид. — Просто тебе нужен кто-то, кто бы приглядывал за тобой да покрепче натягивал повод. Вот можешь на меня положиться — я постараюсь держать тебя в узде. А там посмотрим, что из этого выйдет: свернешь ли ты себе шею или станешь другим человеком.
Бад едва слышно вздохнул.
— Куда теперь? — тихо поинтересовался он.
— Вниз, к Харри-Крик.
Не сказав ни слова, Трейнор шагнул к лошадям и принялся подтягивать подпруги.
— Не торопись, — остановил его Кид. — Пусть передохнут немного. Вот увидишь, потом они сторицей воздадут тебе за заботу. Если лошадь напилась вволю, не гони ее сразу, зато потом она пробежит куда больше. Ты сам убедишься в этом. Сдается мне, на обратном пути нам придется уносить ноги.
Опять промолчав, Бад отошел в сторону, как будто эти постоянные наставления вывели его из себя. Но потом, когда они, взяв лошадей под уздцы, повели их за собой, без колебаний последовал за Кидом.
А тот, выкурив цигарку и отдохнув, казалось, повеселел и наслаждался жизнью. Дошло до того, что, пока они, держа лошадей в поводу, взбирались на вершину холма, Малыш даже изобразил нечто вроде танцевального па. Бад с неодобрением взирал на это. Похоже, его приятель слегка спятил, раз не нашел ничего умнее, чем выплясывать на тропинке, то и дело задирая ноги, да беспечно разглядывать похожие на белых барашков облака, которые ветер нетерпеливо подгонял вперед, то сбивая в кучу, почти так же, как пастух сгоняет своих овец, торопясь вернуться домой, то, наоборот, мощным дыханием заставляя их разлетаться в разные стороны.