Опасная кукла
Шрифт:
— Потому что, — она прямо посмотрела ему в глаза, — я на самом деле тебя любила.
— Что за пафос, моя дорогая. Ты так и не избавилась от излишней чувствительности за эти годы.
— Зато я избавилась от тебя. И твоей мерзкой женушки, — она скривилась. — Удачи тебе в постели с этой худой уродиной. У нее, как мне представляется, даже груди нормальной нет, а ноги — как две палки. Изучаешь анатомию по ночам и грызешь кости? Интересно, ты признаешь когда-нибудь, что я все-таки лучше? — медленно произнесла она, чувственно улыбаясь, хотя уголки
— Я не буду отрицать очевидное, — неожиданно мирно признал он. — Ты на самом деле гораздо красивее Джины.
— Мне нравится, что ты не оправдываешься передо мной. Иначе я бы тебя убила. Теперь я тебя не убью, — задумчиво произнесла она, отпивая еще немного белого вина из бокала.
— Какая честь. Вот уж не ожидал. До сих пор питаешься остатками нашей любви? А это уже честь для меня, что ты меня до сих пор помнишь.
— О, ты сделал нашу последнюю встречу незабываемой. Убийство собственного ребенка — такое не забудешь. Хотя, судя по многочисленным современным ужастикам — это уже даже становится неинтересным — никакой новизны.
Они молчали, вглядываясь друг в друга, словно враги перед дуэлью.
— Если б ты стал оправдываться или извиняться, я бы тебя все-таки убила. Знаешь, мне уже приходилось убивать мужчин.
Его брови ползли вверх: — И скольких?
— Полтора. Я точно не знаю, убила ли я второго. И мне тогда было всего лишь одиннадцать лет, — криво улыбнулась девушка. — Так что не играй с огнем, Джастин. Хотя свою игру ты уже сыграл. Теперь настало время моего хода. Я буду играть черными.
— Как мило, — он усмехнулся. — Позволишь не принимать тебя всерьез?
— Как хочешь, дорогой, как хочешь. Не принимай — и быстрее проиграешь. Это только мне на руку, — лениво-тягуче растягивая слова, произнесла девушка.
— Тогда, пошли, потанцуем, — он увлек ее в толпу. Она даже не успела начать сопротивляться. Все произошло слишком быстро. И она снова оказалась в его власти. Во власти его рук и взгляда.
И Лиза снова таяла, прижимаясь к нему, заглядывая в золотисто-медовые глаза — и ничего не могла с собой поделать. А в его глазах мало-помалу проявилось торжество. Глупец решил, что выиграл.
И его рука, словно невзначай, начала поглаживать ей спину, плечи. Он прижимался к ней — и она чувствовала, что он начинает возбуждаться. Их горячее дыхание постепенно становилось прерывистым и хриплым.
Заглянув в омут зрачков друг друга, они быстро покинули зал.
Джастин посадил ее в свой черный "Феррари".
— Куда? — быстро поинтересовался он, оглядываясь на хрупкую фею, замершую в салоне.
— В гостиницу, — улыбаясь уголками губ, ответила она.
Машина резко, нетерпеливо сорвалась с места, сразу развивая головокружительную скорость.
На Лизу навалились воспоминания: его автомобили, их долгие поездки в Лондон. Их счастливые дни, зачеркнутые временем, стертые реальностью, но до конца не умершие в ее душе.
Девушка обняла себя руками и заглянула в прошлое через свои мысли и наполовину забытые ощущения.
Они быстро сняли номер — Лиза ждала его в отдалении холла, чтобы не привлекать внимания. Кто знает, где и когда очутятся папарацци?
Затем они отправились на восьмой этаж.
Громадный номер явно был предназначен для молодоженов. Лиза скривилась в усмешке, но эту гримасу быстро стерли жадные губы Джастина. Его руки принялись лихорадочно шарить по ее телу.
— Ты все так же стройна, так же прекрасна. Я не смог тебя забыть, — жаркий шепот по-змеиному заползал в уши. Она потеряла голову, обнимая его в ответ, с такой страстью, будто он единственный для нее в этом мире.
Они упали на постель, по пути к вожделенному ложу оставив в беспорядке валяться свою одежду.
Их взгляды будто поджигали друг друга, огонь желания разгорался, превращаясь в раскаленную лаву, сжигающую все на своем пути. Они сплелись в одно целое, словно две ядовитых змеи в брачном танце.
Все смешалось в разгоряченном сознании: поцелуи, ласки, хриплые стоны.
Она направила его в себя, желая ощутить его твердость и жар у себя внутри. Словно он трахал ее собственным сердцем.
Ее грудь налилась, словно спелое яблоко, увеличиваясь. Он жадно целовал идеальные окружности, лаская губами соски, а его пальцы тем временем нашли центр ее желаний и принялись ласкать клитор.
Она стонала и сильнее расставляла ноги, позволяя ему проникнуть в себя до конца. Чтобы он смог взять ее целиком, овладеть, выпить до дна все ее крики и стоны.
Накал их страсти едва не сжег их до пепла — и тела, и души.
Они занимались любовь в разных позах. То она, покорная, стоит на четвереньках. То в роли смелой амазонки — сверху на нем, покоряя и контролируя его движения…
Пока они оба почти не отключились.
Затем, по просьбе Лизы, Джастин принес им шампанское, спрятанное в мини-холодильнике, и два бокала из бара.
Лиза почти с грустью улыбнулась Джастину, который крепко заснул на широкой кровати. Она знала, что он будет спать еще долго — она подсыпала ему снотворное, пока он ходил в душ.
Теперь она собиралась поставить самую жирную точку на свете — и убить остатки их любви. И вырвать часть своего сердца.
Лиза пошла в душ, тщательно вымылась, затем вытерлась полотенцем, стряхивая на пол капли с кончиков волос. Накрасилась возле зеркала почти не дрогнувшими руками, затем оделась.
Вышла из номера, повесив на резную ручку табличку: "Не беспокоить".
Спустилась вниз по лестнице, звеня ключами, которые взяла у Джастина, порывшись в его карманах. На брелоке к ключам был написан код, чтобы открыть ворота особняка. Лиза уселась в его машину, и поехала по той самой дороге, которая часто снилась ей в кошмарных снах.