Опасная любовь
Шрифт:
— Да, — вяло откликнулся он. — Да, я должен был позвонить первым.
Он посмотрел вперед. По улице в их сторону шел преподобный Кинкейд в сопровождении девочек из церковного хора.
— Джерико. Мисс Кейт. — Его манеры были подчеркнуто безукоризненны — настоящий южанин. — Как вы себя чувствуете?
Эти слова и сочувствие были направлены непосредственно Джеду.
Джед улыбнулся и преобразился в Джерико — даже из глаз пропала пустота и боль. На это было страшно смотреть.
— Я чувствую себя прекрасно, — сообщил он пастору.
— Я всегда к вашим услугам, если захотите поговорить, — сказал преподобный.
— Очень вам признателен, но у меня все в порядке.
Кейт не впервые приходилось
Он мог изображать, что любит ее, создавая вполне правдоподобную иллюзию подлинного чувства. Но при этом никогда не терял над собой контроль. Да, это позволяло избавиться от скорби и боли, но равным образом лишало его возможности быть счастливым.
Если только… если ей не удастся как-то достучаться до него и заставить выплеснуть свои чувства наружу.
Они молча вошли в трейлер. Джед тут же уткнулся в свою роль.
Кейт забрала у него папку и сказала:
— Нам нужно поговорить о Дэвиде.
Что-то в его лице дрогнуло, и она почувствовала слабый проблеск надежды. Но в следующее мгновение на нее уже смотрел Джерико — точно так же, как это было с пастором Кинкейдом.
— Кейт, я понимаю, как ты беспокоишься за меня, что я могу сорваться и даже снова начать пить, но…
— Я хочу знать, что ты собираешься делать — ведь теперь нет возможности обращаться к Дэвиду.
— Я не стану пить. Я не… стану!
Он устремил на нее прочувствованный взгляд, но она не поддалась.
— Вместо этого ты будешь торчать возле бара? Или даже зайдешь внутрь и попросишь налить тебе стакан, чтобы понюхать?
— Нет, — он покачал головой, — я постараюсь больше не… Нет.
— Ты хоть понимаешь, что всего четверть часа назад стоял и глазел на дверь в бар, как на ворота в рай?
Его глаза стали совершенно пустыми.
У Кейт лопнуло терпение, и она выложила все, что думала:
— Джед, меня тревожит то, что ты держишь все внутри себя. Погиб твой лучший друг. Тебе необходимо оплакать эту потерю. Если ты по-прежнему будешь запрещать себе что-то чувствовать, хуже станет только тебе!
Он не ответил и даже не пошевелился.
— Со мной однажды случилось нечто очень плохое, — шепотом призналась Кейт, молясь о том, чтобы он по крайней мере сохранил способность слушать. Потому что повторить этот рассказ будет свыше ее сил. — И я молчала об этом почти десять лет. И все это время, каждый день на протяжении всех десяти лет, я позволяла этому разъедать меня изнутри.
— Восьмой класс, — вымолвил Джед. Слава Богу, он слушал! — Господи, только не говори мне, что тебя изнасиловали!
— Этого не было, — покачала головой Кейт. — Но на меня… напали. Наверное, это можно назвать и так. Это была скорее эмоциональная, чем физическая атака, но я была совсем девчонка, и… — Она опустила взгляд на свои судорожно стиснутые руки. — Это случилось на вечеринке. Моей подруге Нэнси исполнилось тринадцать лет. Пришел ее старший брат, Дуг, и его друзья, и они предложили нам покататься на новой машине Бена д'Адарио. Мы сели в машину, все смеялись и кокетничали напропалую. Ведь это были парни из старших классов, и они обратили на нас внимание! Я не сразу поняла, что в машине почему-то не осталось других девчонок. Мы были на заднем сиденье — я посередине, и двое ребят по бокам, — а Бен вывел машину на улицу. Поначалу я просто хихикала и кричала: «Ну хватит, ребята!» Мне казалось, что мы прокатимся вокруг квартала и вернемся. Но они и не думали возвращаться. Кто-то предложил мне пива, но я отказалась. И тогда они стали меня пугать — всякими намеками и грубостями. Они болтали о сексе и о моем теле. Титьки! Они постоянно про них твердили. Черт побери, как
Кейт поднялась, не в силах усидеть спокойно, не в силах продолжать рассказ под напряженным взглядом Джеда.
— Дуг пролил на меня свое пиво. Он вытирал пиво и тискал меня, и я поняла, что он сделал это нарочно. Остальные так надрывались от хохота, будто не видели в жизни ничего смешнее. Тот парень, что сидел с другой стороны, — не знаю, как его звали, — заявил, что я могу простыть в мокрой одежде, и стал срывать с меня кофту. Он казался себе очень остроумным, а я не могла их, остановить. Они лапали меня повсюду. Даже между ног. Конечно, я пыталась вырваться и кричала, но они были намного сильнее и только распалялись еще больше. Они натянули мне на голову кофту, чтобы я ничего не видела, и расстегнули лифчик, а я старалась вырваться и заслониться от них, и все, что я слышала, — их хохот, и… — Кейт зажмурилась, потому что даже теперь эти голоса гремели у нее в ушах. — Бен был единственным, у кого еще оставался здравый смысл; может, он просто испугался неприятностей — не знаю. Но он остановил машину и оттащил от меня Дуга и двух других. А они все смеялись и кричали, что я сама этого хотела, что я сама напросилась, что нечего было трясти перед ними своими титьками! И я побежала, хотя ничего не видела из-за слез. Как только Бен поставил меня на землю, я кинулась бежать. До моего дома было четыре мили, но я ни разу не остановилась. Я встала под горячий душ и смыла с себя пиво, но так и не смогла избавиться от ощущения их мерзких рук и звуков их хохота.
Джед подошел сзади и ласково обнял ее за плечи.
— Мне так жаль!
— Я не посмела никому об этом рассказать. Мне было стыдно. Я думала, что если кто-то узнает, то наверняка обвинит меня. Я думала, что они поверят Дугу, что я сама напросилась, — как будто у меня была возможность контролировать то, что я так рано созрела. И я жила с этим позором в душе — незаслуженным позором — целые годы, потому что не решалась открыть рот. Временами мне казалось, что этот позор буквально душит меня. И я до сих пор… до сих пор переживаю это слишком сильно. И мне трудно об этом говорить. — Она резко обернулась и заглянула Джеду в лицо. — Тебе нужно поговорить про Дэвида, про то, что ты чувствуешь. Я же знаю, как тебе больно, но ты стараешься все удержать в себе! — Все, она его потеряла. Кейт поняла это по его глазам, прежде чем он успел что-либо сказать. Во время своего рассказа ей удалось вернуть его к жизни, но теперь он снова замкнулся. — Перестань себя мучить! Дэвид не хотел бы, чтобы ты так поступал! Пожалуйста! — умоляла она. — Поговори со мной!
— Не могу. — Джед отвернулся и глухо добавил:
— Извини, мне очень жаль.
Кейт беспомощно смотрела, как он идет в ванную. Дверь захлопнулась, зажурчала вода.
Нет, она его не теряла. Разве можно потерять то„ чего вообще никогда не было?
— И мне тоже очень жаль, — горько прошептала она.
— Между прочим, я уже все решил насчет концовки, — сообщил Виктор, пока техники переставляли камеру на новое место. — Я сам переписал последние четыре сцены, и…
— Что? — Кейт не поверила своим ушам.
— Да ты не переживай, это же плевое дело! Просто я не пойму, как можно позволять Реджинальду Бруксу взять над ними верх. Вот слушай. Мозеса ловят во второй раз и везут обратно. Ларами с Джейн нападают на фургон и связывают возницу. Тут есть своя изюминка! Можно устроить классную сцену погони и даже добавить в нее юмора и…
— Нет! Ни в коем случае! — От ее вопля волосы у Виктора на голове встали дыбом. Все, кто был на площадке, уставились на нее. Она заметила, что Джед двинулся было в их сторону. Кейт выхватила у литературного редактора пачку листов и продолжала, хлопая себя по руке: