Опасная находка
Шрифт:
Ладно, так или иначе, я вырыла яму глубиной примерно в три фута, шириной в два фута и длиной в шесть. Да, на это ушло два часа.
Напоминаю: копать могилу очень тяжело.
Чтобы вам было проще представить: размеры этой ямы, возникшей после двух часов труда, 3 х 2 х 6 футов, а это 36 кубических футов земли, то есть кубический метр земли, то есть 1,5 тонны земли. И это вес легкового хэтчбека, или взрослого кита-белухи, или среднего гиппопотама. Вот что я — в земляном эквиваленте — переместила выше и чуть левее изначального положения. При этом могила вышла глубиной всего в три фута.
Я оглядываю груду земли и медленно выбираюсь наверх; предплечья дрожат, когда
Есть что-то очень печальное в выброшенных вещах, правда? Разрушение. Но и своя красота. В некотором смысле я здесь для того, чтобы выбросить тело.
Холодильник простоял тут довольно долго — я знаю это, потому что видела его из окна машины, когда мы проезжали мимо три месяца назад, и до сих пор никто его не забрал. Тогда мы с Марком возвращались в Лондон из Норфолка, отпраздновав нашу годовщину, и вот, несколько месяцев спустя, холодильник все еще стоит здесь. Странно думать о том, что с нами, со мной столько всего произошло, а это место совсем не изменилось. Словно выпало из времени и стало зоной ожидания. Чем-то оно ее напоминает. Возможно, тут и не было никого с тех пор, как хозяин холодильника оставил свои вещи, и только Богу известно, как давно это произошло. Сам холодильник явно родом из семидесятых — ну, знаете, в том угловатом стиле. Квадратно-кубическом. Монолит на фоне сырого английского леса. Устаревший. Он простоял здесь как минимум три месяца, и никто его не забрал даже на свалку. Потому что сюда явно никто не ходит. Кроме нас. Ни муниципальные служащие, ни недовольные местные жители, которые могли бы написать жалобы в муниципалитет, ни собачники, которые рано утром могли бы наткнуться на мои раскопки. Это самое безопасное место из всех, которые мне известны. Поэтому мы здесь. Пройдет много времени, прежде чем земля осядет. Но я думаю, что у нас с холодильником времени будет достаточно.
Я оглядываю его — холмик под скомканной палаткой. Холмик из мышц, кожи, костей, зубов. Из плоти, мертвой уже три с половиной часа.
Я думаю о том, не теплый ли он до сих пор. Мой муж. Не теплый ли он на ощупь? Я вбиваю в поисковую строку этот вопрос. Потому что не хочу, чтобы ответ стал для меня шоком.
Ладно.
Ладно, руки и ноги должны быть уже холодными, но само тело может до сих пор сохранять тепло. Хорошо.
Я делаю глубокий вдох и выдох. Итак, пора…
Я останавливаюсь. Стоп.
Не знаю зачем, но я удаляю историю поиска в телефоне. Это бессмысленно, я знаю, телефон невозможно отследить, а пролежав несколько часов в сырой октябрьской земле, он перестанет работать. Но вдруг не перестанет? Я кладу телефон обратно в карман его плаща и достаю из нагрудного кармана его личный айфон. Он в режиме полета.
Я просматриваю галерею фотографий. Наших с ним фото. Слезы наворачиваются мне на глаза, а потом двумя горячими ручейками стекают по лицу.
Я убираю остатки палатки, открывая то, что под ней пряталось. Вытираю с телефона отпечатки пальцев, возвращаю телефон во все еще теплый нагрудный карман и готовлюсь перетаскивать ношу.
Я вовсе не плохой человек. Или плохой. Может быть, вы сможете решить?
Но я определенно должна все объяснить. А чтобы объяснить, мне придется вернуться назад. На три месяца назад, ко дню нашей годовщины.
2
Пятница, 8 июля
Утро годовщины
Мы проснулись до рассвета. Мы с Марком. Это утро нашего праздника. Годовщина того дня, когда мы с ним познакомились.
Мы остановились в бутик-отеле с пабом на морском берегу в Норфолке. Марк нашел его в приложении к «Файненшнл таймс» под названием «Как потратить деньги». Он оплатил подписку на журнал, но времени ему хватает только на чтение приложений. Впрочем, «ФТ» не соврал, это действительно оказалось «уютное загородное гнездышко вашей мечты». И я рада, что мы выбрали именно этот способ «потратить деньги». Конечно, строго говоря, это пока не мои деньги, но, полагаю, они скоро таковыми станут.
Отель и вправду оказался идеальным уютным гнездышком, со свежими морепродуктами, холодным пивом и кашемировыми пледами. «Челси-у-моря», как назвали его в путеводителях.
Последние три дня мы гуляли до тех пор, пока мышцы не начинали гудеть, а щеки — гореть от английского солнца и ветра. Наши волосы пахли лесом и солью моря. Прогулки, потом секс, душ, еда. Просто рай.
Отель был построен в 1651 году как постоялый двор для работников таможни, останавливавшихся здесь на своем нелегком пути в Лондон, и примерно с тех пор хвастался тем, что знаменитый уроженец Норфолка, победитель Трафальгарского сражения вице-адмирал Горацио Нельсон был его постоянным посетителем. Он останавливался в номере 5, напротив нашего, каждую субботу и читал там депеши все пять лет, пока был отлучен от флота. А я-то всегда думала, что, однажды попав в военно-морской флот, человек в нем остается навсегда. И вот, пожалуйста. Такое случается даже с лучшими из нас. Но, так или иначе, за прошедшие годы и аукционы по продаже скота, и выездные сессии судов, и фестивали имени Джейн Остин со всеми их радостями проводились именно в этом отеле.
Книга на кофейном столике в нашем номере с восторгом сообщала, что предварительные слушания по делу печально известных бернемских убийц проходили в том, что теперь стало приватной столовой на первом этаже. Я засомневалась насчет того, насколько эти убийцы «известные», печально или нет. Ведь я о них определенно ничего не слышала. Поэтому стала читать дальше.
История началась в 1835 году с того, что жену сапожника вдруг стало ужасно тошнить прямо во время семейного обеда, на глазах у ее мужа. Миссис Тейлор, которую стошнило, как оказалось, была отравлена мышьяком. В кладовой кто-то подмешал мышьяк в муку, и его следы позже были обнаружены при вскрытии в тканях желудка умершей. Расследование же показало, что у мистера Тейлора был роман с их соседкой, некой миссис Фэнни Биллинг. И Фэнни Биллинг недавно приобрела в местной аптеке мышьяка на три пенни. Этот мышьяк оказался в мешке с мукой в доме Тейлоров, откуда впоследствии попал в клецки, оборвавшие жизнь миссис Тейлор. Судя по всему, мистер Тейлор в тот вечер от клецек отказался. Возможно, мистер Тейлор придерживался безуглеводной диеты.
Как показал в ходе расследования еще один сосед, некая миссис Кэтрин Фрэри в тот день побывала в доме Тейлоров, и люди слышали, как она потом говорила Фэнни: «Стой на своем, и нам ничего не сделают».
После чего выяснилось, что муж и ребенок Кэтрин так же внезапно умерли за две недели до случившегося.
Тут заподозрили злой умысел. Желудки мужа и ребенка Кэтрин отправили в Норвич, где анализ подтвердил наличие в них мышьяка. Свидетель в доме Тейлоров заявил, что он видел, как Кэтрин навещала больную миссис Тейлор после того, как ту стошнило, и видел также, как она добавляла белый порошок «на кончике ножа из бумажного пакета» в жидкую кашу для больной, чтобы отравить ее во второй раз. И теперь уже смертельно. Неделей ранее две женщины тем же способом отравили невестку Кэтрин.