Опасно для жизни
Шрифт:
— Тогда — вперед, — заулыбался Митяй.
— Вперед, — согласилась женщина. — Давай выпьем еще на ход ноги, и поднимай своего кролика подопытного.
Она щедро наполнила бокал Митяя и чуть плеснула себе. Митяй с нехорошей улыбкой наблюдал за ее действиями. Они чокнулись и выпили.
«Ох, не нравится мне эта улыбочка его», — на секунду сосредоточился Андрюха на напарнике, но тут же снова уплыл в свою страну грез.
…В казино поднялась паника. Замершая от ужаса Татьяна фиксировала
Дежурная оперативно-следственная бригада, прибывшая в казино, четко и слаженно выполняла свою работу. Ослепительные вспышки фотоаппарата фиксировали положение трупа, находящиеся на столике предметы, внутренность распахнутого настежь сейфа. Криминалисты исследовали замки, поверхность стола, сейфа. Судмедэксперт измерял температуру тела мертвой Катерины. В глубине обменного пункта была обнаружена другая дверь, выходящая в один из изгибов служебного коридора. Дверь была заперта.
— Володя, посмотри! — окликнул Фрязина специалист по наркотическим веществам старший оперуполномоченный МУРа Олег Лойко.
Лойко держал длинным карцангом найденную на полу разбитую ампулу из-под новокаина емкостью в пять миллилитров. Он указал на нижнюю полку сейфа, плотно заставленную картонными коробочками. В коробочках аккуратными рядками лежали меньшего размера запаянные ампулы с желтоватой жидкостью.
— Похоже, оно, — сказал Лойко.
— Понятые, прошу вперед. — Фрязин пропустил в тесное пространство респектабельную семейную пару из посетителей заведения и следователя прокуратуры, руководителя дежурной группы. Лицо холеной дамы выражало смесь отвращения и любопытства.
Пока следователь заполнял протокол осмотра места происшествия, Володя пытался успокоиться. Сделать это было достаточно трудно. Он уже встал в стойку. Длительная, многомесячная, бесплодная охота за новым, страшной силы наркотиком, кажется, принимала новый оборот. Теперь очень важно было допросить людей, которые могли быть причастны к этому бизнесу. Внезапность проводимой операции, присутствие большого количества сотрудников МУРа и налоговой полиции, устрашающий камуфляж парней из физзащиты могли лишить самообладания кого-нибудь из преступников хоть на некоторое время. По крайней мере, Фрязин на это рассчитывал.
— Свимонишвили? — спросил Володя оперативника Николая Емельянова.
— Сидит в кабинете. Грузанов обещал минут тридцать ее попрессовать с документами. Глаз не спускаем.
— Хорошо. Где представитель банка?
Рыхлый мужчина стоял прислонясь к стене узкого коридора, закатив близорукие глаза.
«Струхнул, приятель. Переигрываешь, однако. Не верю», — подумал Фрязин словами классика отечественной режиссуры.
— Альберт Григорьевич! Мне нужно задать вам несколько вопросов. — Володя ткнул в близорукие глаза Гнездина своим служебным удостоверением.
— Боже, какой ужас! — дрожащим голосом отозвался рыхлый Альберт Григорьевич. — Конечно, — словно спохватился он. — Я к вашим услугам.
— Коля, проследи, пожалуйста, чтобы нам не мешали, — попросил Фрязин Емельянова, затем отыскал глазами два кресла, расположенных в служебном коридоре и разделенных журнальным столиком с телефоном. — Присядем, — пригласил он. — С вашего позволения, я включу диктофон. — Мужчина, пожав рыхлыми плечами, кивнул. — Представьтесь, пожалуйста.
Один из сотрудников физзащиты встал у выхода в игорный зал. Другой расположился в противоположном конце коридора, уходящего под прямым углом направо.
— Гнездин Альберт Григорьевич, исполнительный директор банка «Эллис», — дрожащим голосом начал рыхлый мужчина, поглядывая на громил в стальном облачении и ожидая, видимо, немедленного применения к себе методов физического воздействия.
— Назовите фамилию, имя и отчество оператора обменного пункта банка «Эллис», расположенного на территории казино «Терек».
— Горностаева Екатерина. Кажется, Александровна.
— Почему — кажется?
— Я не помню. Она ведь молодая, лет двадцать с небольшим. Ее по отчеству никто и не называл.
— Как вы характеризуете Горностаеву по службе?
— Претензий к ней не было, — пожал рыхлыми плечами Альберт Григорьевич. — Впрочем, она ведь у нас недавно. Как я могу ее характеризовать? Я ее и не видел практически. Я нахожусь в банке, она здесь.
— Как вы можете объяснить факт обнаружения в служебном сейфе коробок с ампулами, содержащими неизвестное вещество?
— Боже мой! Ну как я могу объяснить! — заволновался Гнездин и даже засучил толстыми ногами. — Никак! Я вообще здесь не бываю, я уже объяснял. Выручку привозит в банк наш курьер. Кто же знал, что она наркоманка! Я так потрясен! — запричитал Альберт Иванович.
— Почему вы решили, что ее смерть связана с наркотиками? — напрягся Фрязин.
— Я?.. Я ничего не решал, — сбился Гнездин. — Просто я подумал, что раз ампулы нашли, да без маркировки…
— У вас есть данные, что Горностаева употребляла или распространяла наркотики?
— Ну… Как вам сказать… Я сам не видел, но… кто ж его знает. С чего бы ей умереть-то, молодой такой? Вон что с собой сделала!
— Вы уверены, что это она сама с собой сделала?
— Боже мой, а кто же? — округлил глаза Гнездин.
— Но в обменнике есть еще одна дверь. Кто имеет ключи от этой двери?
— Катерина имела. И я. Но у меня алиби! Когда я приехал, она уже была мертва! — нервно вскричал представитель банка, озираясь по сторонам и призывая, видимо, в свидетели суровых физзащитников.