Опасно для жизни

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Пожалуй, — согласился Погорелов.

— Да они у нас орлы, все как на подбор! — не удержавшись, похвастался Грузанов.

— Кто из наших едет? — обратился Погорелов к Фрязину.

Тот перечислил фамилии оперативников.

— И все? — проницательно глянул начальник на подчиненного.

— И я, — потупился Володя.

— Когда начинаете? — посерьезнел Валентин Борисович.

— Начало операции в двадцать четыре ноль-ноль, — четко отрапортовал Володя.

— Ладно, удачи вам! — закончил совещание Погорелов.

Фрязин

влетел в свой кабинет, слыша еще из коридора, как надрывается телефон.

— Володя, — узнал он голос опера из своего отделения, ровесника и приятеля, Димы Чирткова. — Зайди ко мне, тут у нас субъект один объявился. Для тебя есть материальчик интересный.

Они вышли из метро на станции «Кропоткинская», завернули на одноименную улицу и пошли по тенистой аллейке. Андрей искоса поглядывал на спутника. Скажи кому, никто не поверит, что этот человек на днях убил и утопил женщину. Рядом с ним уверенно шагал мужчина с безмятежным взором законопослушного гражданина. На третьей скамейке справа, закинув ногу на ногу и покуривая, сидел лощеный молодой человек. Увидев их, он слегка махнул рукой.

— Привет, — поприветствовал сидевший Митяя.

— Привет, Доктор, — улыбнулся Митяй, присаживаясь рядом и сделав знак Андрею.

Тот тоже присел рядом с хозяином.

— Принес?

— Принес, — ответил парень, вопросительно глянув на Андрея.

— Не бойся, это брат мой кровный, — ухмыльнулся Митяй.

— Есть два вида, — понизив голос, начал франт. — Первый — концентрат. Там одну ампулу надо развести в стакане воды. Сечешь? Двести доз. Цена — три тысячи баксов за ампулу. Навар пятикратный.

— Что-то круто, — усомнился Митяй.

— Так ты не представляешь, что это такое! — жарко зашептал Доктор. — Он у нас недавно появился. В пять тысяч раз сильнее морфия. Сечешь?

— А второй?

— Второй вариант — уже разведенный, то есть в одной ампуле — одна доза. Для немедленного использования. Ну там в клубах, на дискотеках. Эти по двадцать пять баксов за ампулу.

— Надо попробовать, — сказал Митяй.

— Так давай. Я и парадняк присмотрел.

Мужчины поднялись, неторопливо прошли немного вперед, свернули в Сивцев Вражек, потом в Староконюшенный переулок, нырнули в заваленный мусором двор, а там — в полутемное парадное.

— Давай, брательник, рукав закатывай, — приказал Митяй. — Будешь у нас мартышкой подопытной.

Андрюха со страхом посмотрел на ампулу, заполненную желтоватой жидкостью, на шприц в руках франта, но приказ выполнил. Он, конечно, баловался иногда травкой, покуривал. Но так, не постоянно. Откуда на постоянное употребление денег взять? А колоться — не кололся. Черт его знает, чего там в ампулах этих. Вон парень этот говорил, что сильнее морфия. Он, правда, не расслышал, во сколько раз. А ну как насмерть уделают? Этому фашисту все по фигу, с ненавистью подумал он о Митяе. А… Может, и лучше. Забыться и уснуть. И не проснуться.

Но спать Андрюхе не захотелось. Уже через несколько секунд после того, как содержимое ампулы перетекло в его вену, он почувствовал необычайный кайф. Тело стало невесомым, эйфория кружила голову, перед глазами плыли разноцветные видения. Андрюха беспричинно захохотал, ему хотелось двигаться, и ноги, независимо от Андрюхи, задергались в каком-то своем ритме.

Митяй с интересом наблюдал за ним. Потом они с Доктором долго выгуливали Андрюху по арбатским переулкам. Тот все норовил пристать к проходящим мимо девушкам, за что каждый раз получал чувствительный тычок от Митяя.

— Ну лады, — сказал наконец Митяй, увидев, что Андрюха более-менее пришел в себя. — Поехали к тебе, — кивнул он Доктору.

— Тачку ловлю? — вскинул было руку Доктор.

— А ты что, угощаешь? — поинтересовался Митяй.

— Я? Нет, я на мели, — тут же отступил парень.

— Надо же, при таком выгодном деле — и на мели! — усмехнулся Митяй. — Вот и мы на ней же. Так что давай в метро. А на тачке я товар повезу.

В тесном вагоне электропоезда Митяй ввинтился в толпу, крепко держа за локоть Андрюху и оставив Доктора сзади. Их разделяла плотно утрамбованная потная людская масса.

— Ну, очухался? — прошептал Митяй.

Андрюха радостно кивнул. Ему было очень весело. Тоска, сжимавшая последние дни его сердце, растаяла, и бездумное веселье пенилось как шампанское.

— Кончай лыбиться! — приказал Митяй. — Все помнишь?

— Угу, — с готовностью опять кивнул Андрюха.

— Вот тебе деньги на тачку и адрес.

Митяй просунул в Андрюхин карман скомканные бумажки.

— И не вздумай финтить. Паспорт твой у меня. Попробуешь кинуть, достану. И тебя, и мамашу твою. Ты меня знаешь, — угрожающе прошептал он Андрюхе в ухо, сильно сжимая слабое запястье.

Тот тихонько взвизгнул от боли.

— Ну что ты, Митяй, я все сделаю, — жалобно проблеял Андрюха.

Вот зачем он так! Было человеку хорошо! «Человек идет и улыбается, значит, человеку хорошо…» — чуть было не запел Андрюха вслух. Но, встретившись глазами с тяжелым взглядом своего пахана, он опомнился. Да, придется делать что велено.

— Я боюсь, у меня не получится, — вдруг жалобно заканючил Андрюха.

— Что-о? — зашипел Митяй. — Тут и получаться-то нечему. Взял тачку и свалил. А то смотри, у тебя не получится — у меня получится!

Митяй опять вцепился в его руку и слегка ее крутанул. Андрюха снова взвизгнул.

— Молодой человек, что вы все крутитесь? Толкаете ведь пассажиров! — сердито воскликнула полная дама в крепдешине.

— Мадам, примите извинения за моего провинциального друга. — Митяй изогнулся в учтивом полупоклоне.

— Принимаю, — закокетничала вдруг толстуха.

Андрюха опять заколыхался от безудержного смеха, ему снова стало весело и нестрашно.

Они вышли в «Новых Черемушках» и через десять минут оказались в квартире Доктора.