Опасное притяжение
Шрифт:
Вздрагиваю от его признания. Сама глаз оторвать от него не могу…
Он сидит, чуть отклонив назад, своё идеальное гибкое тело, придерживая мои бёдра своими сильными руками, с чётко очерченными бицепсами, и смотрит на меня таким взглядом, что мир переворачивается с ног на голову…
Он так неожиданно изменился. Его мальчишеское, худощавое тело, обросло красивыми рельефными мышцами. Его тёмные, почти чёрные волосы, отросли и спадают на лоб красивыми прядями. И глаза его нереальные, стали как будто ещё глубже… Чем от
Ставлю свою стопу на его грудь, чуть поддавливая, пробуя на прочность его мышцы.
Он тут же берёт её в руку и припадает к ней губами…
— Мы предохраняемся? — спрашивает, отрываясь от моей ноги.
— Вовремя вспомнил… — улыбаюсь и ставлю ему на грудь второю ногу.
— Не успел, прости, — переключается на вторую ногу…
— Я не пью таблетки…
— Я помню, — даже не удивилась его осведомлённости.
— Ты сбежал? — смотрю ему в глаза и он, наконец, взрывается своим заразительным смехом, прижимая мои стопы к груди двумя руками.
— Я договорился Катюш, подписал договор о сотрудничестве на два года, до конца срока. Они сразу предлагали, но мы никак по срокам сотрудничества не могли договориться. Получилось уменьшить только в два раза. На большее не пошли. Так что теперь я консультант по кибербезопасности… — нежно покусывает пальчики между делом, — я не сбежал, всё честно.
— Смотри у меня, — показательно медленно облизываю губы и прищуриваюсь, — а то сворую любимый лифчик у соседки и пойду за тобой, не отвертишься…
— Иди ко мне, — протягивает руки, еле сдерживая хохот… — не разрешаю тебе чужие лифчики воровать…
— Тебя никто не спросит, если что… — протягиваю руки…
— Никогда, — шепчет, подхватывая на руки и унося в душ.
И больше не спешит никуда…
Ласкает неторопливо, нежно и в то же время так дерзко и откровенно, что с другими могло бы показаться неловким, но не с ним. С ним я не чувствую неловкости. Всё так естественно и просто, что я позволяю ему всё. От его умелого языка и обжигающего дыхания тело лихорадит и трясёт. Он ненасытен, неутомим и… голоден. Я тоже…
Мы почти не разговариваем сегодня. Нам не до разговоров…Не можем оторваться друг от друга, надышаться друг другом не можем, натрогаться не можем…Нам мало…
Иногда я спрашиваю его о чём-нибудь:
— Ты правда не знал, что я не уехала?
— Не знал, — отвечает коротко и сильнее прижимает к себе. Замирает. А потом просто выдыхает моё имя и начинает опять целовать…
Отвечаю ему, забывая про вопросы, да и ответов почти не помню. Ничего страшного, у нас впереди ещё куча времени. У нас вся жизнь впереди…
— Это ты заплатил той женщине на Ташкенской? — мы уже просто лежим, крепко обнявшись. Сил нет. Но мы так и не насытились друг другом…
— Да — отвечает, а я улыбаюсь.
Как я раньше не догадалась?
— Почему?
— Хотел подстраховаться. Там действительно
Целую его в грудь, в знак благодарности…
— Почему ты не уехал? — у меня слипаются глаза, но я так соскучилась и у меня так много вопросов…
— Потому что не мог без тебя…и не смогу уже…никогда… — он тоже устал сегодня.
— Вы общаетесь?
— Да… — но меня это не останавливает и его не останавливает.
Я больше не сомневаюсь в себе. В нём не сомневаюсь. Ни в чём не сомневаюсь. Как будто я долго-долго бродила в потёмках и, наконец, вышла на свет. Он — мой свет.
Уснули, когда начало всходить солнце. Он обвил меня руками и ногами и крепко прижал к себе. Я думала, что я не смогу так — отвыкла за год спать в таком коконе. Но я уснула, почти сразу. Просто провалилась в сон, уткнувшись носом в его грудь, вдыхая умопомрачительный запах его тела и открыла глаза только днём…
Его нет — паника.
Подскакиваю с кровати и прислушиваюсь: тихий шорох на кухне — расслабляюсь. Он не хотел меня будить.
Натягиваю футболку и иду к нему.
Он стоит у окна, одетый. Разворачивается сразу на шум и улыбается. Мне не нравится его улыбка. Я молча сажусь на стул и жду…
Он опускается передо мной на корточки и целует мои коленки. Медленно целует. Сначала одну, потом другую. Берёт мои руки, закрывает ими своё лицо, как тогда, когда я приезжала к нему на свидание. Дышит в них, дышит, надышаться не может… Целует их, пальчики целует. Его руки дрожат. Или это я дрожу сейчас? Не разобрать…
— Катюш, — поднимает голову, — ты должна знать, что всё, что между нами сегодня было, для меня очень важно и останется со мной навсегда. — я ничего не понимаю, но слёзы начинают прокладывать влажные дорожки по моим щекам. — Я с ума по тебе схожу, ты это знаешь, — говорит не своим голосом. — Но делить тебя никогда и ни с кем не буду… не смогу. Сегодня я тебя отпущу, если ты решишь уйти. Завтра — нет.
Встаёт и выходит…
Очухиваюсь и что есть мочи ору ему вслед: — только попробуй уйти! — но уже поздно. Дверь тихо защёлкивается за его спиной.
Подхватываю чашку с капучино, которую он мне поставил на стол, намереваясь запустить её в дверь. Останавливаюсь, в последний момент, и с грохотом ставлю её на стол, разливая половину.
Не понимаю ничего…
Глава 36
Громкий стук в дверь…
Даже не звонок — стук.
Я в бешенстве. Так со мной ещё никто не шутил…
Глаза застилает пелена. То ли от слёз, то ли от злости. Делаю глоток из чашки и бросаю её в раковину — вдребезги.