Опасное решение
Шрифт:
В принципе, снова афишировать свои добрые отношения с обоими экспертами Турецкий не желал, хотя большой опасности для них, по его мнению, эти встречи не представляли. Но генерал был уже в курсе того, что москвич с ними встречался, и вполне мог дать своим задание проследить за тем, чтобы встречи не повторились. Ну, совсем запретить – не в его силах, но испортить экспертам жизнь, пока сам у власти, может успеть. Ведь решение по его вопросу – это работа не одного дня. Есть местная власть, есть министерство внутренних дел, есть Государственная дума и – выше, выше… Так что рассуждать о скорой удаче было бы делом легкомысленным. Значит, и экспертов следовало обезопасить, пусть и на время. И Турецкий подумал о том, что ему придется возвратиться к уже
Он позвонил, спросил, как дела? Ответила, что все в порядке, «мадам» удалилась довольная, ничего, кажется, не заподозрила. Поинтересовалась, в свою очередь, что у него? Сказал, что тоже справился с задачей. Но теперь надо бы выйти на Козла. Зина засмеялась, но вспомнила, о ком речь, и тут же вызвалась помочь. Опять – по старой схеме: она – к Свирскому, Свирский – к Козлу, Козел – к Сане. Можно встретиться в том же кафе. Надо только добраться до Замотаевки.
Но возникал и другой вопрос. Сразу после встречи с криминалистом Александр Борисович планировал махнуть в Астрахань, куда должен вскоре прилететь Филипп, чтобы встретить его и привезти в Ивановскую. Главные-то события должны будут развернуться именно здесь. Но в самой Астрахани Турецкий собирался еще накоротке встретиться с Людмилой и честно открыть перед ней карты, то есть выложить свои соображения относительно ее дальнейших отношений с Алексеем Кирилловичем. Прокурора пока в расчет можно было не брать и всерьез не принимать – очевидно, скоро дойдет очередь и до него, но не сейчас. И только после того, как может быть доказана его личная причастность к преступным деяниям господина генерала, – его дружка и подельника. А собрать такие доказательства будет очень непросто, так что и время может непредвиденно затянуться. Немало будет зависеть еще и от того, как отреагирует Константин Дмитриевич Меркулов на сообщение Грязнова. Нет, о недоверии речи быть не может, но Костя – не всесилен, есть и генеральный прокурор, и серьезное лобби. Недаром же, поди, губернские власти тратят немалые дополнительные средства на «содержание» своих парламентариев. И те не спят, следят-наблюдают, держат ушки на макушке. Так что наверняка придется еще крепко побороться за установление относительной справедливости в этих краях. А за это время может произойти что угодно, вплоть до исчезновения свидетелей…
– Ты знаешь, Зинуля, – задумчиво сказал Турецкий, – как бы ни хотелось мне отстранить тебя от своих дел, – опасность-то существует по-прежнему, никуда она не делась, – кажется, придется еще разок воспользоваться твоей помощью. Говорю честно, к сожалению. Не хочу, да и не нужно бы мне своим присутствием снова привлекать внимание к нашим экспертам. И, видимо, придется действовать по старой схеме – через Свирского. А тут ты со своей инициативой – поистине бесценна. Поможешь еще разок?
– Я ж сказала. Когда?
– Тебе в Замотаевку не надо?
– Мне туда всегда надо. Подхватишь здесь, или я выйду к трассе?
– Давай лучше там. Но только, боюсь, тебе придется потом либо самой обратно добираться, либо со мной ехать в Астрахань, одного друга встретить надо. Славка присылает. Так что смотри сама.
– Я и на автобусе могу. Там же автостанция рядом, забыл? А езды – полчаса… Конечно, хотелось бы с тобой, но, может, буду вам мешать? Или нет? – спросила с явной надеждой.
Да с удовольствием взял бы, но вспомнил, что надо будет «пересечься» с Людмилой, а как поведет себя та, неизвестно.
Ну вот, Турецкий, совсем ты, брат, запутался! Нельзя смешивать дело с… Хотя почему нельзя? Если б не смешал, не посидел бы в шкафу, возможно, и не был бы в курсе планов Привалова. А так – уже есть кое-что. Конечно, можно перед самим собой оправдываться, что добивался этих результатов специально и фарс со шкафом – его личная заслуга, а вовсе не Людки с ее непредсказуемым и, возможно, именно поэтому весьма беспечным характером.
Но
Ну а Филя, в конце концов, – свой человек, он правильно поймет вынужденную причину ночного отсутствия коллеги.
Придя к такому глубокомысленному выводу, Александр Борисович решил временно отложить «задушевный» разговор с Настей «на потом», может, и на завтра, если она за ночь опять не надерется до полного оцепенения, а пока заняться вплотную организацией дактилоскопической экспертизы и идентификацией отпечатков пальцев. Важно, чтоб только Филя не забыл ноутбук, и тогда вся операция займет считанные часы, ну, пусть даже сутки, но уж никак не недели…
Глава восьмая
Интересная ночь
Зина запрыгнула в машину за поворотом дороги. Сказала, что ничего и никого подозрительного поблизости не видела. А Настя, приняв неразбавленную «дозу», посидела «чуток» и собралась домой. До дома она дойдет, но длительный запой ее все равно сломит, и она к вечеру все равно будет «не работоспособной», как пить дать. Кстати, глоток обычной воды снова уложит ее: уж такое свойство у спирта. Поэтому и ожидать от нее каких-то разумных действий практически невозможно.
Когда они проезжали известный им спуск с дороги в сторону, в небольшой перелесок, Зинка поглядела туда, потом на Саню и глубоко вздохнула. Да, было дело, еще в первый его приезд сюда. Съехали тогда в сторону и часа на два вообще обо всем забыли. Крепко, помнится, удивился Турецкий, прямо-таки до изумления.
Он искоса посмотрел на женщину и с показным возбуждением, протяжно вздохнул сам. Она хмыкнула. Увы, времени сейчас не было, – так он объяснил. Но тут же добавил, что, скорее всего, очередная ночь – в ее полном распоряжении. Она заулыбалась, ох, чистая, наивная душа!.. А что ей, между прочим, остается? Только счастливый случай. Да горькая зависть к своей подружке. Правда, похоже, у нее и зависть – светлая, добрая… как она сама.
В Замотаевке все сложилось как нельзя более складно. Оказывается, Зина успела позвонить доктору Свирскому и попросить того о помощи. Ну, словом, повторить недавний вариант встречи московского сыщика с криминалистом. Можно там же, но, желательно, срочно. Дело, мол, не терпит отлагательств. Свирский пообещал, сказал, как приедут, позвонить, а с Жорой он договорится.
Турецкий обрадовался. Можно ведь в таком случае и не садиться в кафе, а просто съехаться и передать эксперту материалы – в смысле, пустые стаканы с отпечатками. Но дело все равно срочное, главное, чтоб это осознал Жора и выполнил просьбу без очереди. Тут теперь каждый час дорог.
Узнав знакомых, Георгий улыбнулся и пересел в машину Турецкого, а Зина вышла из салона, чтобы им не мешать. Разговаривали недолго, криминалист вышел, подмигнул Зине и, сунув пакет со стаканами в свою машину, уехал. Дело практически было сделано. Точнее, начато. А вот акт своей дактилоскопической экспертизы эксперт-криминалист пообещал сделать ближе к вечеру. У него с минуты на минуту намечался выезд на проведение следственного эксперимента, и, сколько на это уйдет времени, он пока не знал. Но пообещал, во всяком случае, поторопиться, понимая срочность.