Опасное соседство
Шрифт:
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет!
И в этих отгулах рванулись двери
И изумительнейший гастроном,
Знаток изысканнейших эксцессерий
— Инстасса въехала на вороном
— Достаточно, Ася! — прервала меня Марфа. — Вы что-нибудь поняли, ребята?
— А чего ж тут не понять? — отозвался Вадик Балабушка. — Сперва адъютантесса пришла, а потом и княжна пожаловала.
— И не просто причапала, а на вороном прискакала. Класс! — поддержал его Витька Воскобойников. — Слушай, Монахова, мы тебя теперь княжной Инстассой звать будем. Тебе очень подходит, правда, Вадька?
Вадик залился нежным румянцем.
— Марфа Кузьминична! — влезла Лялька. — Я вот не поняла, при чем тут гастроном?
— А я вообще ничего не поняла, — пропела Верочка, первая красавица.
— Вас можно только пожалеть! — презрительно скривил губы Марат Исаков.
— Тише, ребятки, тише! — призвала к порядку Марфуша.
Она была довольна. Класс активно включился в дискуссию. Недавно она пыталась вовлечь нас в спор по поводу Горького, но спора не получилось, все в один голос твердили, что это — скука смертная. А сегодня спор разгорелся не на шутку.
— Ася, а ты сама понимаешь эти стихи? — спросила она.
— Конечно! Непонятно только, при чем тут Торквато Тассо, а в остальном… Загс как красиво!
— Вот! Именно к этому я и хотела вас подвести! Вас привлекает красота, а вернее, красивость! А что за ней?
— А на фиг за красотой чему-то быть? — спросил Марат Исаков. — Вы же сами нам рассказывали, Пушкин говорил: поэзия должна быть глуповата. Стихи Северянина — просто воплощение поэзии! Глуповатые, красивые, музыкальные! Разве нет?
— Да чушь собачья! — решительно высказалась Таня Воротынцева. — Набор слов!
— Понимала бы ты что-нибудь!
— Да тут и понимать нечего! Абракадабра!
— Сама ты абракадабра!
— Дети, успокойтесь! — крикнула Марфуша. — Спорить надо цивилизованно! А вы…
Заваривший всю эту кашу Женька Зимин довольно ухмылялся. Время урока утекало безвозвратно…
— Марфа Кузьминична! — канючила Лялька. — Объясните мне: она куда на коне-то въехала? В гастроном?
— Нет в супермаркет! — отбрил её Макс Гольдберг. — Понимаешь, Дубова, она там на весь гарем продукты закупает, потому и приехала на лошадке! Чтоб тяжести не таскать!
Тут уж все грохнули, даже Марфуша. Макс не часто подает голос, но уж скажет — как рублем подарит.
Короче, урок литературы прошел небесполезно — в классе появились две новые клички: Княжна Инстасса и Абракадабра — Таня Воротынцева.
Следующий урок — химия. Я, как всегда, судорожно листала учебник на перемене. И не зря. Химичка вызвала меня первой. Но не успела я и рта раскрыть, как в класс вбежала запыхавшаяся Лялька и выкрикнула с торжеством:
— Монахову и Корбут — к директору!
— А в чем дело, Дубова? — спросила Нина Васильевна.
— Не знаю! Я бежала по коридору, а Алиса Петровна мне и говорит: «.Передай Нине Васильевне, чтоб отпустила Монахову и Корбут. Они мне срочно нужны.
— Что ж, идите! — пожала плечами Нина Васильевна. — Опять, что ли, банду поймали?
Мы с Мотькой переглянулись. Что бы это значило?
В кабинете у Лисы Алисы сидела ещё и наша классная руководительница Клавдюшка. Она была вся красная, взволнованная,
— Так! — сказала Лиса Алиса, когда мы вошли, — Признавайтесь лучше сами! Я все знаю!
— Да в чем признаваться-то, Алиса Петровна? — в один голос спросили мы с Мотькой.
— Это ваших рук дело?
— Что? — искренне недоумевали мы.
— Алиса Петровна, я же вам говорила, этого не может быть, — пролепетала Клавдюшка.
— Признавайтесь; это вы устроили катавасию с бомбой?
Час от часу не легче!
— Алиса Петровна! — закричала Мотька. — Да вы что? Зачем нам это надо!
— Вот это я и хотела бы выяснить!
— А почему вы решили, что это мы? — спросила я, — Дедукция моя сработала мгновенно, — Уж не Дубова ли вам эту мысль подкинула?
Алиса вдруг смутилась. Но взяла себя б руки.
— При чем здесь Дубова? Я вас спрашиваю! Есть у меня сведения, что это вы, — уже без прежней уверенности проговорила она.
— Сведения? Какие? От кого? — перешла в наступление Мотька. — Устройте нам тогда очную ставку с тем, кто нас обвиняет! А если обвинение анонимное, то его и рассматривать не стоит.
— Ишь какие законницы выискались! — возмутилась Лиса Алиса.
Клавдюшка наша давно уже стояла, глядя в окно. Ей было неловко за Алису, так легко поверившую чьему-то, скорее всего Лялькиному, ложному доносу.
— А вы знаете, во что обходятся подобные истории? Не говоря уж о моральном ущербе! — неуверенно продолжала гнуть свое Лиса Алиса — Она и сама уже понимала, что мы тут ни при чем, но отступить ей было сложно.
Я вновь вспомнила Джулию Уэйнрайт и страстно начала:
— Алиса Петровна! Ваши обвинения — голословные! Вы нас, что называется, на пушку берете! Вам уже ясно, что мы ни в чем не виноваты, но не знаете, как дать задний ход! Вы поверили Дубовой, которая просто сводила с нами счеты за собственную глупость: она оскандалилась на литературе и тут же понеслась доносить на нас! Но она отпетая дурища, а вот как вы, Алиса Петровна, могли в это поверить, или вам просто для галочки нужно найти преступника…