Опасное влечение
Шрифт:
— И что ты думаешь о предложении Алекса? Он сказал, они нацелились на твою торговую марку.
— Сначала я подумал: ох**ть, какие вы шустрые, а рожа-то не треснет? Но Алекс неожиданно назвал мне такую сумму, что я немного прифигел.
— То есть, ты его не отфутболил?
— Пока нет. Размышляю.
— Ты смотри, твоя марка тебя всю жизнь кормить будет, и твоих внуков тоже. А деньги — это так.
— Думаю, может предложу итальяшкам какую-то схему. Чтобы не совсем права отдавать.
— Не прогадай! Давай, Шведов,
— Постараюсь на днях заехать.
*****
Матвей отпустил водителя и к Даше отправился сам. Вёл машину, ловко маневрировал на дороге и думал: застанет ли малышку дома? Захочет ли она с ним разговаривать?
«Попробую. А вдруг?»
В субботу вечером, когда позвонил после ресторана, что-то в интонациях девушки показалось ему обнадёживающим. Вроде бы и злилась, и требовала ничего ей не присылать и больше не звонить, но… Сколько раз Матвей сталкивался с тем фактом, что женские слова ничего не значат? Говорит одно, а думает противоположное.
Неожиданно для себя Матвей понял, что улыбается. Было невероятно приятно думать о том, что через несколько минут он снова увидит милое Дашино личико, услышит её голос.
Девушку засёк в другом дворе, едва не проскочил мимо. Увидел фигурку с длинными тёмными волосами, собранными в конский хвост. Одним взглядом охватил её всю, впитал каждую деталь — Даша была в узких серых брючках, блестящей куртке и высоких сапогах. Как игрушка! Но девушка внезапно, не жалея красивой одежды, плюхнулась прямо на рыхлую чёрную землю пустой клумбы. Там Матвей сразу же увидел рыжий ком — Бонни.
Артемьев затормозил в метре от клумбы и выскочил из машины.
— Даша, что случилось? Бонни плохо?
— Да… Мы гуляли, и она вдруг улеглась…
— Поехали скорее!
Матвей, проваливаясь в мягкий чернозём, добрался до Бонни и поднял собаку. Она была довольно увесистой и очень грязной. Комья влажной земли налипли на шерсть. Матвей сразу весь испачкался — заляпал куртку, брюки… Да пофиг, главное побыстрее доставить Дашину собаку в лечебницу.
— Дашенька, открой, — попросил девушку, кивнув на заднюю дверь автомобиля
Девчонка отчаянно тормозила — так и стояла посреди клумбы и хлопала несчастными глазами. Такая маленькая, беспомощная… Матвея резануло жалостью.
— Дашенька, дверь открой, — мягко повторил он. — Садись на заднее сиденье.
— Матвей Николаевич… Мы же вам всё испачкаем, — Даша нерешительно потопталась рядом с машиной, пытаясь сбить с сапог налипшую землю. Брюки и куртка у неё тоже были вымазаны.
— Неважно. Закажу уборку. Поехали, Даша.
На ближайшем красном светофоре Матвей достал упаковку влажных салфеток, вытащил несколько и принялся оттирать ладони. Протянул упаковку назад, Даше.
Всю дорогу до клиники Матвей смотрел в зеркало. Девчушка обнимала свою собаку за голову, наклонялась
А если Бонни всё же умрёт? Если в клинике ей не помогут?
Что тогда будет с Дашей?
ДАША
Внезапное появление Артемьева было как дар небес. Мужчина возник рядом с нами именно в ту минуту, когда я мучительно размышляла, что делать. Как я ему обрадовалась! Вот бы несколько дней назад мне сказали, что я задохнусь от радости, увидев этого зверя! Поверила бы я? Нет, конечно!
А сейчас Матвей всё взял в свои руки, я сразу поняла, что с этого момента он будет решать все вопросы, мне же оставалось только обнимать Бонни на заднем сиденье его огромного джипа и молиться, чтобы мы смогли справиться с очередным приступом.
Пока ехали в клинику, почти не разговаривали. Остановив внедорожник на паркинге перед зданием, Матвей сначала помог выбраться мне, а потом бережно поднял Бонни с сиденья и вытащил из машины.
— Держись, держись, — сказал он ей, направляясь к двери. — Что это ты раскисла, а?
Я видела, что Артемьев искренне переживает за мою собаку. Меня это тронуло до слёз, а они и так были совсем близко.
— Куда! Бахилы наденьте! — закричала нам сотрудница ветлечебницы. — Вы, что ли, землю копали?! Боже!
Мы действительно выглядели как землекопы. Сначала испачкали кремовый салон автомобиля, а теперь наследили в клинике.
К счастью, очереди не было, нас приняли сразу же. Это была незнакомая лечебница, сюда мы с Бонни ещё ни разу не приезжали. Матвей передал мою бедную собаку врачу. Тот спросил, как зовут питомца. Бонни унесли, а мы остались ждать в коридоре.
— Идите хоть руки помойте, — сказала нам та же самая сотрудница. — Вон там у нас туалет.
Мы послушно направились в указанном направлении.
В туалете я посмотрела в большое зеркало на Артемьева. Он возвышался рядом, тёр руки в мыльной пене и тоже не сводил с меня глаз. Было заметно, как он мне сочувствует. Между бровей залегла вертикальная складка, красиво очерченные губы были скорбно сжаты. Я была очень благодарна ему за то, что он сейчас рядом и так заботится о нас с Бонни…
Я выглядела ужасно — растрёпанная, испуганная, с диким взглядом. Чтобы хоть немного привести себя в чувство, умылась холодной водой, а потом пригладила волосы влажными ладонями и заново стянула хвост. Ни расчёски, ни блеска для губ с собой не было. Когда отправилась гулять с Бонни, прихватила только ключи и телефон.
— Матвей Николаевич, — тихо произнесла, глядя на Артемьева в зеркало. — Я без сумки… И без кошелька…
— Я всё оплачу, милая, не беспокойся.
— Спасибо.
Мужчина ободряюще сжал мой локоть.