Опасное желание: Узнать свою судьбу

Иллюстратор: Сирена Селена

Исходники взяты с Shutterstock

Кейлин сладко потянулась в кровати, приподнявшись на локте, и окинула взглядом спящего рядом с ней парня. Тео был её ровесником: двадцать три года, симпатичный юноша со светло-пепельными волосами, правильными чертами лица и вечно смеющимися карими глазами. Ночи с Тео всегда доставляли большое удовольствие и притупляли внутренний голод, и эта ночь не стала исключением. Но робкие солнечные лучи пробивались

Грэт Теодор Пелигрини был лучшим другом Кайла – брата-близнеца Кейлин. Всё детство и подростковый период Тео до глубины души изумлялся тому, как все знакомые, да и незнакомые девушки тоже, не замечая его, оказывают знаки внимания Кайлу. Он всё время в полушутливом тоне допытывался у друга, что у него за секрет такой, что весь женский пол на него так к нему и липнет, точно он мёдом обмазан. Однажды, основательно расслабившись в сауне, брат Кейлин признался, что их мать – истинно рождённая нимфа.

Дар нимф заключался в способности притягивать к себе противоположный пол. Но и обратная сторона у этого дара тоже была – голод. Если нимфа долго живёт без интимных отношений, то она начинает хуже себя чувствовать, затем болеть, внешность тускнеет, а при долгом воздержании нимфа и умереть может. До сих пор удивительный дар передавался по женской линии, но Кайл с Кейлин оказались единоутробными близнецами. Вот богиня Судьбы Олейна и сыграла оригинальную шутку, сделав впервые за всю историю Шерисии мальчишку нимфом.

Кейлин решительно откинула тёплое одеяло и тихонечко соскользнула с огромной уютной постели. В покоях грэта Теодора Пелигрини под потолком уже погасли искры света, израсходовавшие свой заряд за ночь. На полу были разбросаны какие-то вещи вперемешку с пледом, опрокинуто кресло на спинку. На письменном столе из ценной породы сосны с норингских гор остались пятна от апельсинового сока в форме отпечатков пальцев и даже женской груди. «Знатно мы повеселились», – подумала Кейла и нашарила рукой под кроватью свою длинную юбку, составленную из разноцветных лоскутов ткани. Фиолетовый корсет пришлось снимать с верхушки стеллажа с книгами. А вот трусы ни при первичном, ни при вторичном осмотре комнаты найти так и не удалось. Тео сонно пошевелился в постели:

– Ты уже уходишь? – душераздирающе зевая, спросил пепельный блондин.

– Да, мне уже пора, Тео, – коротко ответила девушка, тряхнув своими синими волосами.

Насыщенный сапфирово-синий оттенок волос не был не иллюзией, которую так сильно любили использовать дамы в Шерисии, чтобы выглядеть лучше. Изначально всё задумывалось как безобидная шутка.

Грэтта Кейлин Капарэлли являлась дочерью и богатой наследницей уважаемого грэта Томаса Капарэлли, который служил главным королевским инспектором и был фактически вторым лицом в государстве после короля. Будучи с детства избалованной вседозволенностью и полнейшей безнаказанностью за свои выходки, Кейла обожала совершать эксцентричные поступки и шокировать весь высший свет Шерисии.

В день своего с Кайлом совершеннолетия, когда близнецам наконец-то исполнился двадцать один год, Кейла обратилась за помощью к другу семьи, чудаковатому магу-учёному Эрику. Обожающий всевозможные эксперименты и испытывающий постоянную нехватку в подопытных добровольцах Эрик не удержался и слегка изменил концентрацию зелья. Результатом стало то, что после приёма магической настойки каштановые волосы Кейлы, как и хотела девушка, окрасились в синий цвет. Но уже вечером её ожидал сюрприз: отмыть шевелюру она не смогла. И что самое интересное – вновь отрастающие волосы тоже теперь были далеки от натурального цвета.

– Мне было хорошо с тобой этой ночью, – Тео выбрался из постели и попытался обнять девушку.

Кейла с поспешностью сделала пару шагов назад. Она понимала, что для неё это был не более, чем дружеский секс. Теодор неизвестно откуда узнал о том, что она истинная нимфа, и сам предложил ей такие отношения. Он-то и стал её первым мужчиной, и всё было хорошо долгое время. Но в последние месяцы грэт всё настойчивее предпринимал попытки ухаживаний, дарил вроде бы ничего незначащие подарки и приглашал на свидания. Девушка чувствовала, что отношение Тео к ней изменилось, но она сама не хотела ничего менять в своей жизни.

Пепельный блондин увидел её поспешное отступление и остановился сам у кровати:

– Когда мы снова увидимся? – спросил он.

– Э-э-э-м, – невнятно протянула Кейла, быстро соображая, чтобы такого ответить парню в истинно женской манере, чтобы ничего не обещать и в то же время не обидеть.

– Кайл пригласил меня на ваш день рождения. Там и увидимся? – подсказал ей Теодор.

– Да-да, – активно закивала Кейла. Её брат Кайл был тем ещё любителем шумных вечеринок, и она была уверена, что наедине с Тео не останется. А по негласному уговору свои отношения они держали в тайне.

– Тогда я буду с нетерпением ждать нашей встречи, – искренне улыбнулся молодой грэт, а Кейлин поспешила домой.

Кейлин поймала первый попавшийся экипаж и, бросив кучеру короткое «в особняк Капарэлли», откинулась на мягкое сиденье. Надо было придумать, что сказать отцу, который чувствует ложь за версту, где она была ночью. Томас уже не первый месяц спит и видит, как выдать непослушную и дерзкую дочь замуж за кого-нибудь из своих друзей, тем самым избавившись от головной боли. Где это видано, чтобы грэтта знатного и древнейшего рода в свои двадцать четыре года не принимала никаких официальных ухаживаний, почти не появлялась на светских мероприятиях и успела нахамить как минимум половине представителей первого сословия! Представители второй половины магического сословия здраво предпочитали держаться от эпатажной девушки подальше.

До сих пор только мама Алиса «отмазывала» дочь перед мужем, говоря, что Кейла очень сильно помогает ей в управлении сетью постоялых дворов по всей Шерисии. Но, положа руку на сердце, Кейлин понимала, что не обладает маминой сноровкой и деловой хваткой, и не столько помогает матери, сколько мешает. Другое дело – её брат Кайл! Вот тот был истинной гордостью Томаса и Алисы. Он впитал в себя и родовую магию Капарэлли, умело распознавая ложь собеседников, и, как ни странно, даже магия нимфы в нём чувствовалась сильнее, чем в Кейлин.