Опасные союзники
Шрифт:
– Слушаюсь, сэр!..
Матрос быстро вернулся с веревкой, и новый рулевой был крепко привязан к штурвалу. Раненого утащили в трюм, чтобы привести в себя.
– Кажется, они применяют против нас колдовство, ваша светлость, – доложил Трей, вернувшись к герцогу.
– Вздор!.. Нас тряхнуло ветром и ничего более! – азартно возразил герцог, не выпуская подзорной трубы. Он уже чувствовал запах золота, и его ничто не могло остановить.
Они продолжили нестись по волнам, понемногу выходя на наветренную позицию. Несмотря на качку, матросы уже разворачивали катапульты, готовясь закладывать
– Это опять он, ваша светлость!..
– Вижу, Трей, вижу… – ответил герцог, сосредоточенно разглядывая человека, который был виден лучше, чем в прошлый раз, и снова – удар!.. Да такой, что рулевой выпустил штурвал, а где-то внутри судна лопнул шпангоут. Герцог взмахнул рукой и едва не свалился на палубу, но Трей вовремя подхватил его.
– Ваша светлость, вы должны уйти в каюту!..
– Ты с ума сошел! Сейчас начнется атака, что я буду делать в каюте?!
Ударила носовая катапульта, и крюк с четырьмя жалами взвился в воздух, со свистом вытягивая веревку из свободной бухты.
– Ну!.. Еще немного!.. Ну!.. – сжав кулаки, умолял Лоринджер, но крюк упал в воду, не долетев до борта каких-то десять ярдов. Расчет тотчас обрезал веревку, чтобы не мешалась, и начал взводить катапульту, готовя новый крюк.
Тем временем наводчик второй катапульты взял поправку, и к цели рванулся очередной снаряд с четырьмя жалами. Засвистела веревка, все невольно пригнулись, всеми силами помогая крюку добраться до цели.
– Взяла! – закричал кто-то, и не менее десятка матросов бросились к веревке, торопливо выбирая ее из воды. Еще мгновение, и она натянулась, как струна, заставив вздрогнуть пойманную на крючок добычу.
– Лишь бы выдержала! – воскликнул Лоринджер, то и дело прикладываясь к подзорной трубе. А делать это было все труднее, поскольку теперь их шхуну бросало из стороны в сторону из-за соединившей корабли веревки. Было видно, как по палубе заарканенного судна снуют матросы, пытаясь добраться до того места, где засел абордажный крюк, а он вонзился где-то в надстройках, и при неспокойном море добраться туда было не так просто.
А буканиры, все, кто был свободен, уже дружно тянули за веревку, с каждым рывком сокращая расстояние на целый ярд. Оба корабля вздрагивали, капитаны нервничали и готовились к схватке.
Для закрепления успеха носовая катапульта забросила на зацепленную шхуну еще один крюк, и часть матросов перебежала тянуть его веревку.
Теперь участь пойманного судна была решена, и едва ли там нашлась бы команда, способная противостоять бойцам Лоринджера. Но вдруг быстрые кучевые облака сменились низкими тяжелыми тучами, и между сближавшимися судами в море вонзилось несколько ярких молний.
Стало почти совсем темно, и капитан Гроутер приказал убавлять паруса, хотя ветер пока не усиливался.
– Что он делает, мы же порвем наши веревки?! – воскликнул Лоринджер.
– Хотите, чтобы я вмешался, ваша светлость? – спросил Трей.
– Нет, я ему доверяю. Этот парень чувствует обстановку как никто другой…
Ударил встречный шквал, и корабль едва не встал на дыбы. Затем снова задул попутный ветер, но теперь он был с проливным дождем, таким сильным, что оброненные шляпы тут же скатывались за борт.
Однако команда Лоринджера не сдавалась. Промокшие до нитки, они продолжали дергать веревки на выкрик «ух!». До встречи бортов оставалось ярдов пятьдесят, и скоро в ход должны были пойти морские тесаки – стрельба из арбалетов и луков была при такой погоде бессмысленна. Но тут на заарканенном корабле герцог снова увидел человека с длинными волосами.
Теперь он был достаточно близко, чтобы даже через пелену дождя замечать каждое его движение.
– Подержи меня, Трей, я должен его видеть!
Трей обхватил герцога, и тот получил возможность держать трубу обеими руками.
– О! Это невероятно! Его глаза источают огонь – я не шучу!..
Едва Лоринджер произнес это, как от длинноволосого волшебника полетел огненный шар, развернувшийся в огненную сеть наподобие тех, которыми ловят тунца, ярдах в двадцати от шхуны Лоринджера. Натянутые веревки вспыхнули и полопались, отчего повалились тянувшие их матросы, а огненная сеть продолжала расширяться и двигаться на шхуну Лоринджера.
– О, ужас! – воскликнул герцог. – Что с нами будет?!
Ответом на его вопрос было падение огненной стены на шхуну, отчего вдруг воспламенилось все, что могло гореть, однако у такого пламени было мало силы, при том что ливень и не думал прекращаться.
Яркое пламя опало, зашипело затлевшее дерево, и шхуну Лоринджера окутали клубы относимого ветром пара.
Капитан Гроутер скомандовал готовиться к шторму. На вопросы и ответы времени уже не было, и герцог позволил Трею проводить его в каюту.
– Ах, друг мой, ведь все могло состояться! – простонал Лоринджер, когда Трей укладывал его в кровать и подбивал под ним сырую перину.
– Мы еще нагоним их, ваша светлость.
– Не нужно. Когда минуем шторм, передай Гроутеру – пусть правит в Окинарское море.
– Ваша светлость, вы имеете в виду к Змеебаду?
– Нет. То есть – да.
Герцог вздохнул и сел, свесив ноги в полосатых чулках.
– Они идут в Змеебад, тут и думать нечего, но их груз можно взять, если не на море, так на суше. Неужели мы просто устранимся, Трей?
– На суше мы покрепче будем, ваша светлость.
– Вот и я так думаю. Припасов у нас достаточно, команда лихая, а если что подгорело из снастей – легко заменим.
– Легко, ваша светлость.
– Значит, ты со мной, я правильно понял?
– Я всегда с вами, ваша светлость.
– Не потому, что я старый дурак, правда?
– Потому, что вы правы, ваша светлость, потому что с вами мы победим.
66
Ночью судно крепко трепало, но к утру погода наладилась, и когда Бурраш поднялся на палубу, чтобы прийти в себя после прерывистого тягучего сна, его встретила ясная погода, легкий ветерок и множество летучих рыб, которые выскакивали из воды и, блеснув чешуей, пролетали на крыльях-плавниках до тридцати ярдов, прежде чем снова падали в воду, но к тому времени в воздух взмывали десятки других рыб, и это не прекращалось ни на мгновение.