Опасные забавы
Шрифт:
Однако, прервав поиски танцовщицы, он против воли принял участие в ожесточенном споре о регентстве, разгоревшемся между сторонниками правительства и оппозицией. Сам не понимая, как это произошло, он ввязался в сложный конфликт с интригой.
Если премьер-министр Спенсер Персиваль собирался ограничить влияние принца Уэльского, то виги, предвидя в ближайшем будущем возможность формирования своего правительства, старались заручиться доверием его королевского высочества и протестовали против этих ограничений.
Джервас занял свое
Судя по всему, возглавить новое правительство предстояло лордам-вигам Грею и Гренвиллю. Сознание собственной важности и нескрываемой близкой победы просто переполнило их, когда лакей принца раскрыл двери перед депутатами. В восьмигранном холле собралась толпа дворян и министров, и церемониймейстер торжественно провозгласил:
– Милорды, джентльмены, его королевское высочество готов вас принять.
Джервас замыкал процессию депутатов и смог бросить беглый взгляд на мраморный бюст Чарлза Джеймса Фокса, высившийся на пьедестале. Этот сторонник принца обеспечит превосходство вигам.
Герцог вошел в круглую гостиную следом за своими знаменитыми спутниками и понял, что их сиятельный хозяин созвал друзей из стана оппозиции, чтобы дать им возможность понаблюдать за историческим событием. Здесь присутствовали Ричард-Шеридан и лорд Мойра, а также герцог Камберленд, чье обезображенное шрамом лицо казалось более мрачным, чем требовали обстоятельства.
Теперь, в сорок девять лет, принц выглядел не столь красивым, как в юности. От излишеств французской пищи и французских вин его фигура стала грузной, а черты лица начали расплываться. Он оглядел своими выпуклыми голубыми глазами членов делегации и остановил взор на Джервасе.
– Я рад поприветствовать вас в Карлтон-Хаус, кузен. Думаю, что прежде вы тут никогда не были.
– Я не удостаивался подобной части, ваше высочество.
– Когда-нибудь, в другой раз вы должны позволить мне показать вам мои сокровища. Я глубоко сожалею, что срочные дела мешают мне сделать это сегодня.
Сознавая, что этот разговор изумил всех собравшихся и взгляды других джентльменов устремились на него, Джервас склонился в глубоком и почтительном поклоне. Сам он не придал разговору какого-либо значения, да и видел принца лишь несколько раз в жизни. По традиции, все пэры с титулом выше барона официально назывались кузенами короля, но правящий ныне монарх был связан с аристократией отнюдь не кровными узами. «Неужели фамильярность принца – это одна из его первых попыток заявить о себе как о преемнике отца?»
После короткого
Джервас с несколько наигранным вниманием осмотрел величественные красные колонны и синие шелковые занавеси. Теперь он понял, почему многие считали Карлтон-Хаус роскошнейшим дворцом во всей Европе. Принц выстроил для себя поистине королевскую резиденцию и собрал коллекцию многих драгоценнейших произведений искусства.
Когда лорд Камден приступил к заключительной части послания, его голос зазвучал громче:
– Лорды от всей души выражают надежду, что его королевское высочество, исходя из интересов его величества, будет готов оправдать возложенное на него доверие сограждан и покорно принять все необходимые ограничения.
При этих словах все собравшиеся в гостиной пристально поглядели на осанистого мужчину в голубом сюртуке и узких белых брюках.
В ответ принц с должным выражением прочел речь, составленную для него советниками-вигами.
– Я готов принести любую жертву во имя интересов безопасности правления моего отца и благоденствия его подданных. Я без колебаний займу любое положение, которое мне предложат. – Он поморщился, а потом добавил: – Милорды и джентльмены, вы можете передать этот ответ в обе палаты с моими наилучшими пожеланиями и молитвами, чтобы Божественное провидение помогло нам и всему народу выбраться из теперешнего затруднительного положения и способствовало скорейшему выздоровлению его величества.
По окончании церемонии Джервас отступил в сторону, предоставив остальным право покинуть гостиную раньше него.
Выйдя из дворца, знатные джентльмены разбрелись в разные стороны, некоторые вернулись в Вестминстер, а другие устремились в такие цитадели вигов, как Холланд-Хаус и Мелбурн-Хаус, чтобы доложить о происшедшем. Однако в кругах тори никто не радовался – всем было понятно, что после клятвы новый регент сбросит министров своего отца с их высокого насеста.
Дождь, лившийся с утра, прекратился, а тяжелые грозовые облака рассеялись. Джервас направился по шумной Палл-Малл выяснить, вернулась ли Розали в Королевский театр.
Он задал этот вопрос смотрителю в ложе, который пожал плечами и беспомощно отозвался:
– Мистер Тейлор подчиняется правилам Королевской скамьи подсудимых, а его секретарь Мастерсон ничего мне об этом не говорил. Одна из балерин взяла отпуск, она собирается рожать, но заняла ли ее место француженка, я не знаю. Большинство наших танцовщиц – итальянки: Анджолини, Мори, Пето. Но мадам Нора португалка, как и Монрой.
– Мистер Рид, хоть кому-нибудь здесь известно, подала ли мадемуазель де Барант заявление?