Опасный беглец
Шрифт:
– Вчера в контору ездил, брал с собой пистолеты! – прошептал Фредди.
Дженни пошла с ними к двери кабинета мистера Пембертона, в другой конец дома.
Мистер Пембертон не ответил на стук.
– Это мы, Джордж! – молящим голосом сказала миссис Пембертон.
Что-то тяжелое звякнуло за дверью кабинета и покатилось по полу.
– Папа, открой, это мы! – закричал Фредди.
Дверь отворилась. Но мистера Пембертона Дженни разглядела не сразу. В комнате было полутемно: хозяин наглухо закрыл внутренние ставни. Рядом с дверью валялась массивная чугунная фигура охотника, которой мистер Пембертон, не надеясь на запоры, припирал дверь. Два пистолета со взведенными курками мрачно поблескивали на его письменном столе. Подле зажженной свечи лежала кучка золота и банковых билетов. Сам мистер Пембертон, отложив в сторону груду деловых писем, нервно считал золотые монеты.
– Что такое, Джордж? – растерянно спросила миссис Пембертон. – Ты всё забрал из банка домой?
Мистер Пембертон поднял глаза.
– Банк ненадежен, – сказал он. – В банке готовится заговор. Весь запас золота индусы хотят объявить собственностью индийского народа.
– Бог мой, возможно ли это? – Миссис Пембертон заломила руки.
– Возможно, – сказал мистер Пембертон. – Вчера я видел телеграмму в штабе. Всё золото Ост-Индской компании, которое хранилось в Индийском банке Дели, повстанцы объявили собственностью народа.
– Святые небеса! Золото Ост-Индской компании?.. Они разорят половину Англии.
Миссис Пембертон плотно прикрыла дверь и стала помогать мужу считать монеты.
– Никто не знает, что может произойти каждый день, – сказал мистер Пембертон. – Индусские грузчики в порту уже отказались грузить рис на мои пароходы. В этой стране никому нельзя доверять, даже собственным слугам.
В тот же день в доме Пембертонов уволили всю мужскую прислугу: конюхов, лакеев, поваров, садовых рабочих. В услужении оставили только женщин и подростков не старше тринадцати лет.
Мистер Пембертон ездил в штаб и просил у генерала еще двоих солдат для охраны своего дома. Один встал на страже у порога кухни, другой – у садовых ворот.
Фредди добыл себе маленький деревянный пистолет и с утра до вечера носился с ним по саду, пугая птиц.
– Я всех бунтовщиков перестреляю! – грозился Фредди.
Из дому Дженни никуда не отпускали: в Калькутте было неспокойно. После восьми вечера на улицах гасли редкие масляные фонари и город погружался в кромешную тьму: военное положение. Напуганные вестями о восстании, англичане не выходили из домов без охраны европейских слуг. Балы и собрания были отменены. Выезжая по утрам в конторы, калькуттские купцы укладывали в кареты по две пары заряженных пистолетов.
– Скоро откроются тюрьмы, и заключенные захватят лучшие дома английского квартала! – пугали британцы друг друга.
Туземный гарнизон Калькутты наскоро разоружили. Но это никого не успокоило. Офицеры и чиновники переводили свои семьи в Вильямс-форт, под защиту фортовых пушек.
– В самом форту заговор, – шептались в городе. – На монетном дворе готовится взрыв… О чем думает генерал-губернатор?
Лорд Каннинг уверял, что всё спокойно. Его белое и гладкое, как мрамор, лицо оставалось на приемах таким же бесстрастным, как прежде, а супруга генерал-губернатора, леди Каннинг, каждое утро по-прежнему выезжала в своей карете на прогулку по главной аллее Приморского парка.
Беженцы из глубины страны приносили ошеломляющие вести. Вся Верхняя Индия в огне, к восставшей столице присоединяются другие города и военные станции. Отдельные кучки англичан по всей стране блокированы повстанцами. Мятежный раджа Битхурский, Нана-саиб, зовет под свои знамена мусульман и индусов Доаба – земли между Гангом и Джамной. Английский генерал Хьюг Уилер терпит бедствие в Каунпуре; войска Нана-саиба осадили его и жмут с четырех сторон; индусские пушки обстреливают Лакнау, и тамошний резидент Генри Лоуренс шлет отчаянные мольбы о помощи ко всем военным станциям Пенджаба и соседних провинций.
Лорд Каннинг наконец связался с командующим кружным путем, через Амбаллу.
– Ударить немедленно по Дели, по самому сердцу восстания! – приказывал генерал-губернатор.
Он не знал, что у генерала нет войска, что он не может сделать по стране даже короткого перехода: крестьяне отказывают в продовольствии. В каждой деревне его ждет засада, лошадей и верблюдов нечем кормить, обозная прислуга разбегается… Лорд Каннинг не знал, что англичане, осаждающие Дели, терпят большие потери, и, кажется, скоро сами превратятся в осажденных.
В конце июня замолчала Агра – старинная, хорошо укрепленная крепость на рукаве Джамны, южнее Дели.
Неужели и в Агре восстали туземные полки?
Вот когда началась настоящая паника в Калькутте.
… Мы повернем свои штыки,Мы опрокинем саибов с гор,И потопим их в море, —В море, из которого они пришли…Власти англичан в Индии, казалось, наступал конец.
Лорд Каннинг больше никого не уверял в том, что всё спокойно. Он посылал отчаянные письма в Лондон, требовал войск. Войск из Бирмы, из Персии, с Цейлона. В Бомбее выгружались мадрасские стрелки, – лорд Каннинг просил срочно переправить их в Калькутту. Транспорты с британскими войсками отплывали из Лондона в Шанхай кружным путем, вокруг Африки, – лорд Каннинг слал срочные отношения в Кэптаун и на Коморинский мыс с просьбой останавливать в пути все военные суда с войсками на борту и направлять их к нему в Калькутту.
«Нам очень нужны европейские войска. Но если европейцев нет, – шлите хоть малайцев», – писал он в Коломбо, на остров Цейлон.
Командование растерялось. Оно рассылало один приказ, а через два дня отменяло его другим. Капитана «Оливии» так торопили у Коморинского мыса, а сейчас корабль вторую неделю стоял, не выгружаясь, в калькуттском порту и ждал новых распоряжений.
Лорд Каннинг никак не мог решить вопрос: отправлять прибывших на «Оливии» солдат в мятежный Бенгал или оставить их для защиты самой Калькутты.
В последних числах июня из Бирмы, наконец, прибыл в Калькутту полк европейских солдат, переправленный из Рангуна. Вскоре вверх по Хуггли поднялись паровые суда с мадрасскими стрелками. Командовал стрелками Джордж Нэйл, – тот самый, который во время недавней войны с Россией служил под началом сэра Роберта Вивьена в англо-турецких частях на Черном море, учил турок обращению с британским оружием, а сам учился у них жестоким турецким приемам расправы с покоренными и пленными.
Калькуттцы повеселели: помощь, наконец, начинает подходить.