Опасный горец
Шрифт:
Кара вышла из комнаты и направилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на завтрак. Она не знала, там ли братья, но надо же ей что-то делать. Просто так сидеть она больше не может.
Придя на кухню, она с удивлением обнаружила, что там все чисто и опрятно. В кухне имелось три очага, где можно готовить мясо: либо тушить в одном из больших котлов, либо жарить на вертеле. В стороне она увидела оленя, уже ошкуренного и ожидающего разделки. Благодаря охоте и морю, где полно рыбы, у Маклаудов всегда есть пища.
Кара прошла к одному из окон и выглянула наружу. Еще можно было разглядеть, где когда-то был огород. Он весь зарос сорняками. Несколько цветочных горшков, стоявших рядом с замком, были разбиты во время нападения на крепость много лет назад.
Пальцы ее начало покалывать, и интуиция подсказала ей, что она должна выйти в огород. Кара нахмурилась, глядя на густо заросший бурьяном участок. Потребуется не один месяц, чтобы привести огород в порядок, а у нее есть другие, более срочные дела. Она стиснула руки в кулаки и отвернулась от окна.
Увидев что-то завернутое на ближайшем столе, она подошла туда. Даже не разворачивая, поняла, что это хлеб.
Ангус снабжал братьев хлебом и, по-видимому, всем тем, что мог для них раздобыть. Она подумала о свечах, которые сожгла, не задумываясь, откуда они взялись. В замке некому заниматься свечами. Их наверняка приносили из деревни! А теперь и там некому будет их изготовить после того, как она сожжет свои.
Кара поморщилась, сетуя в душе на свою расточительность. Сестра Абигайль говорила Каре, что ей надо больше думать о других, что она слишком часто требует к себе особого внимания. Но когда дело касалось темноты, она ничего не могла поделать со своим страхом.
Однако же она просидела в темноте несколько часов. Вначале ее обуял страх, но с ней ведь был Лукан. Он заверил ее, что никто не притаился в темноте, готовый напасть.
Это было самым трудным в ее жизни — сидеть в темноте и пытаться совладать со своим привычным страхом. Но она не могла подвергнуть братьев опасности. Лукан в тот раз никогда не задул бы свечи, если бы им ничего не угрожало. Она это понимала и ради него посмотрела в лицо своим демонам.
Кара заморгала и оглядела кухню. Немного пошарив кругом, она отыскала деревянные блюда и собрала овсяных лепешек и последний кусок сыра, потом отнесла все это в большой зал. И только вернувшись из кухни с кувшином воды, увидела Фэллона, который стоял у стола и таращился на еду.
— Что случилось? — спросила она. — Сыр надо было оставить про запас?
Фэллон покачал головой.
— Как давно меня не обслуживала женщина.
— Садись, — мягко проговорила она. — На ужин я испеку хлеба или сварю суп, но в кухне мало продуктов.
— Почти все приносил нам Ангус. У них с Куином была особенная дружба.
Она взглянула на двери, надеясь увидеть Лукана. Минута шла за минутой, а того все не было.
— Кара, — позвал ее Фэллон.
Она взглянула на него и изобразила приветливую улыбку.
— Сегодня мы будем завтракать только вдвоем?
Он несколько мгновений пристально изучал ее своими проницательными темно-зелеными глазами.
— Куин сейчас в деревне, пытается что-нибудь разузнать.
Она запретила себе спрашивать о Лукане, хотя вопрос готов был сорваться у нее с языка. Но она прикусила губу, молча подала Фэллону овсяную лепешку и наполнила его кубок водой.
— Когда-то мы ни в чем не знали нужды, — сказал он, откусив сыра. — Стада овец паслись на склонах, море снабжало нас рыбой. В саду у мамы росли всевозможные травы и цветы. Молоко, вода и вино лились рекой. Я так давно не пил молока, что уже и забыл его вкус.
— Ты и твои братья выжили, когда другие вернулись к Дейрдре.
Он пожал плечами:
— Может быть. Лукан — тот, кто скрепляет нас. Если бы были только мы с Куином, то уже давно пошли бы каждый своей дорогой.
— Трудно сказать. Куин любит вас. Вы его единственная связь с прошлым, и как бы ни был силен его гнев, он этого не забудет.
Фэллон склонил голову набок.
— А что насчет меня, Кара? Каким ты видишь меня?
Она села, отломила кусочек от овсяной лепешки и прожевала, давая себе время подумать. Ей совсем не хотелось рассердить Фэллона, но он же сам спросил. Она проглотила еду и пожала плечами:
— Я думаю, ты боишься духа, который в тебе сидит, боишься того, чем ты можешь стать. Думаю, ты хочешь поступать правильно, честно, хочешь быть защитой и опорой для братьев, как было когда-то. Но ты скорее всего уже позабыл о тех временах.
Фэллон улыбнулся:
— Как ты могла, пробыв здесь всего пару дней, так хорошо во всем разобраться?
— Не знаю. — Кара опустила взгляд и повертела кусок лепешки в пальцах.
— А что ты можешь сказать о Лукане?
Она боялась, что Фэллон об этом спросит.
— Ничего.
— Думаю, это неправда. Ты видишь нас с Куином насквозь. Полагаю, что и Лукана тоже.
— Лукан хороший человек, — пробормотала она.
— Без сомнения, он — лучший.
Она подняла взгляд на Фэллона.
— Он… он боится разочаровать или подвести вас. Старается сгладить все противоречия, лишь бы вы трое были вместе.
Фэллон нахмурился:
— Он что-то скрывает от нас?
— Свои чувства, желания и стремления.
Фэллон вздохнул и протянул руку к бутылке вина, которая стояла на полу. Поднес ее к губам и сделал несколько глотков.
— Наломали мы дров, да?
— Вы сделали все, что могли. — Кара поднялась. Она думала, что хочет побыть в чьем-то обществе, но Фэллон слишком глубоко влез в ее чувства. — Пойду осмотрюсь.
— Будь осторожна. В крепости есть места, которые небезопасны.
Она кивнула:
— Хорошо.
После ухода Кары Лукан уронил голову на камни. Он притаился в уголке возле потолка, в глубокой тени, где раньше была еще одна лестница, ведущая в другую часть замка, Теперь разрушенную.