Опасный горец
Шрифт:
Он опустил руку, и тело его приняло свой нормальный цвет.
— Ладно, но сначала отдохни.
Не имело значения, сколько раз она видела его перевоплощение; оно по-прежнему интриговало ее. Она понаблюдала, как он подошел к ступенькам и сел.
— Можно взглянуть на кинжал?
Она вздрогнула от неожиданности, обнаружив рядом с собой Фэллона, и протянула ему кинжал рукояткой вперед:
— Конечно.
— Интересно. — Он пристально изучил кинжал, прежде чем взвесить его на ладони. — Давно уже Лукан не изготавливал оружия.
— Я не знала, что это его работа. Теперь оно будет значить для меня еще больше.
Фэллон взял кинжал за клинок и протянул ей. Кара обхватила пальцами рукоятку с головой грифона.
— Я всем сердцем люблю твоего брата.
— Он тебя тоже. Он не подарил бы тебе грифона, если бы ты не была очень дорога ему.
Она забрала у Фэллона кинжал и уже стала поворачиваться, когда его слова заставили ее застыть на месте.
— Любовь может творить чудеса, Кара, но она не в силах остановить смерть.
Ей это известно очень хорошо.
— Ты имеешь в виду, что я смертная, а Лукан бессмертный:
— Да, — кивнул Фэллон. — С этим не поспоришь.
— Я не могу сказать, что принесет сегодняшняя ночь, тем паче следующий год. Никто не может. Единственное, что я знаю, это что когда я с Луканом, я чувствую себя счастливой. И не хочу, чтобы он страдал. Я пыталась уйти.
Фэллон вскинул руку, останавливая ее.
— Знаю. И он отправился за тобой. И так будет всегда. Ты принадлежишь Лукану, а он принадлежит тебе, кто бы чего ни говорил.
— Ты не одобряешь мое поведение.
Кара грустно улыбнулась. Ей нравится Фэллон. Они все для нее стали семьей, настоящей семьей. Как же больно думать, что он, возможно, не хочет, чтобы она стала частью жизни Лукана.
Фэллон покачал головой:
— Ты нравишься мне, Кара. Ты прекрасная пара для моего брата. Меня страшит лишь то что будет с ним, когда тебя не станет.
Она понимала: Фэллон имеет в виду, когда она умрет. Нет таких слов, которыми она могла бы облегчить его страхи, поэтому отвернулась и пошла к ступенькам. Лукан вопросительно вскинул бровь, но она покачала головой. Она не расскажет ему об их с Фэллоном разговоре. Лукан и без того расстроен сомнениями и упреками Куина.
Беда в том, что братья правы. Она принадлежит Лукану с самого первого их поцелуя. И, даже прекрасно понимая, как было бы лучше для всех, если бы она покинула их, она этого не сделает — сердце ей не позволит. Ее место рядом с Луканом.
Отныне и навсегда.
Лукана не проведешь. Фэллон сказал Каре что-то такое, что расстроило ее. Бодрая улыбка, что минуту назад сияла у нее на лице, пропала, сменившись печальной задумчивостью.
Лукан вручил Каре ножны для кинжала.
— Чтобы ты всегда могла иметь оружие при себе.
Он с минуту понаблюдал за ней, пока она прикрепляла ножны к поясу и вкладывала в них кинжал. Голова грифона сияла на солнце. Как хорошо, что теперь у нее будет его символ.
— Ясный денек, — заметил Гэлен. — Весна вступает в свои права.
Лукан бросил взгляд на яркое голубое небо. Не видно ни облачка.
— И много же ты знаешь о нас?
Гэлен ухмыльнулся и пожал плечами.
— Истории о Маклаудах я слышал с самого детства. Предания о том, как клан был убит, как три брата сбежали, и больше их никто никогда не видел. О вас, братьях, говорят от Высокогорья до Англии. Сомневаюсь, что есть кто-то, кто не знает о вас.
— Интересно. — Лукана это отнюдь не обрадовало. Если он когда-либо покинет замок, придется сменить имя. А этого ему как раз и не хотелось бы делать.
— Вы все время жили здесь? — полюбопытствовал Гэлен.
Лукан поднял глаза на крепость.
— По большей части. Нам больше некуда было идти. Земли наши были разделены, но замок все еще стоял. Люди боялись его, вот мы и использовали это себе на пользу.
— Блестящая идея.
— А ты? Постоянно жил в лесу?
Гэлен пожал плечами.
— Время от времени я совершаю вылазки. Люблю быть в курсе того, что творится в мире. В нем так мало что изменилось и в то же время так много.
Лукан посмотрел на поношенный килт Гэлена.
— Да.
— Кто знает, сколько еще мы проживем, Лукан. Вам надо оставить замок и посмотреть мир. Уверен, вы смогли бы найти себя в этой жизни.
Лукан взглянул на Кару и увидел, что она наблюдает за ним.
— Я мог бы, но Куин не сможет. Да и Фэллон тоже, если уж на то пошло. Мы семья. Мы останемся вместе.
Карина ладошка легла ему на руку, он накрыл ее своей. Это простое прикосновение было как кусочек рая на земле. Он заглянул в ее ореховые глубины и нашел там ясность и безмятежность.
— Готов? — спросила она.
Он встал и помог подняться ей.
— К вашим услугам.
Фэллон прислонился к замковой стене, сложив руки на груди. Лукан знал этот уравновешенный взгляд брата. Фэллон не перевоплотится.
Остается только Гэлен.
Лукан поморщился.
Гэлен рассмеялся и вскочил на ноги.
— Не смотри так удрученно, Лукан. Я не причиню Каре вреда. Она мне нравится.
Лукан почувствовал, как зубы его вытягиваются, когда гнев забурлил в жилах. Понимающая ухмылка Гэлена сказала Лукану, что он прекрасно знал, что сделает с ним это замечание.
— Прекратите, — нахмурилась Кара. — Вы оба. Лукан, Гэлен не сделает мне ничего плохого. Гэлен, Лукану надо полностью доверять тебе. Шуточки лучше оставить.
— Ты права. — Улыбка растаяла, и Гэлен повернулся к Лукану, глядя серьезно и искренне. — Мои извинения, Лукан. Давненько я никого не подначивал. Не смог удержаться.