Опасный пиар
Шрифт:
Черт знает что творится… Менты сжечь заставили? Валера оглянулся на милиционеров — как один краснолицых, здоровенных. Они сонно разглядывали мужичков, никак не реагируя на их выпады.
Они привезли тело Игната Фомина в морг, где он уже лежал, через два часа. Родственники теперь ожидали снаружи. Пригласили патологоанатома.
— Вы хоть понимаете, какой из этого может выйти скандал? — вполголоса спросил Осокин Померанцева. — Если не найдете, что ищете?
— Когда
Осокин ничего не ответил, только коротко взглянул и отошел в сторону.
— Вот, — сказал Гера Померанцеву через некоторое время, когда они увидели труп Игната. — Вот то, о чем я говорил.
Померанцев подошел ближе к столу и пригляделся, хотя от сладковатого запаха разложения его мутило. Никак не мог привыкнуть, сколько ни ругал себя за это.
— Видишь? Эти огнестрельные раны появились позже, — указал Гера. — Стреляли в мертвого. Когда кровь уже начала сворачиваться. Здесь и здесь крови почти нет. А в других ранах на спине было обильное кровотечение.
— Стреляли в мертвое тело? — громко спросил Померанцев патологоанатома. — А в протоколе почему об этом ни слова?
Тот развел руками:
— Мне сказали: от ярости. В состоянии аффекта, мстили за погибших товарищей. Я и подписал…
— И сколько всего таких ран? — спросил Померанцев, стараясь не смотреть на распластанное тело убийцы.
— Три, всего ран шесть, — ответил патологоанатом.
— Теперь скажите, сколько всего было извлечено пуль?
— По протоколу тоже три, и все из этих же ран, которые образовались на мертвом теле, — сказал Гера за патологоанатома. — А выходных отверстий, как видишь, нет. Как нет именно тех пуль, что убили Фомина.
— Что вы можете сказать по этому поводу? — Теперь Померанцев старался быть как можно более вежливым, обращаясь к Осокину.
Тот промолчал.
— Где еще три пули, что попали в спину и затылок? — спросил Померанцев. — Рыщите! Не уйдем, пока не найдете!
— Но на это надо много времени, — сказал патологоанатом вполголоса. — Вы же слышите, родственники уже в дверь стучат. Они здесь второй день.
В дверь действительно стучали все сильнее.
— Придется родственников отпустить до завтра! — непреклонно сказал Померанцев. — Завтра и кремируют.
— Вот пойдите к ним и скажите им об этом, — сказал Осокин. — Им далеко ехать и негде здесь переночевать. И дома все готово к поминкам. Думаете, это так просто? Да они разнесут здесь все, если им сказать…
— Это уже ваши трудности, — сказал Гера.
— Устройте людей на ночь у себя дома, — добавил Померанцев. — Да, именно вы! А вы, — он обратился к патологоанатому, — повторное вскрытие произведете при нас.
3
Зина увидела Игоря издали возле штаб-квартиры Солодухина, в группе парней в кожанках, и помахала ему рукой.
Парни присвистнули, увидев ее, потом расступились.
— Что-то случилось? — спросил Игорь, заметив ее встревоженное лицо, и отвел ее в сторону. — Что-нибудь с Анатолием?
— Где мы сможем поговорить? — Она беспокойно оглянулась. — Так, чтобы нас никто не увидел…
Они зашли в небольшое кафе с грязным полом, неубранной посудой на столах и заняли столик в самом углу. Под плакатом «Сабурова — в губернаторы!».
— Надеюсь, здесь нет микрофонов… — нервно усмехнулся Игорь. — Извините. Я, признаться, основательно здесь задергался, пока общался с этими кандидатами в губернаторы.
Он кивнул на широко улыбающегося с плаката Сабурова. Она порылась в сумочке и передала ему записку.
«Бумаги, которые ты ищешь, в лесу. Там же, под корневищем сосны, где замочили Игната. Я бы показал где, но за мной следят. За тобой тоже. Но тебя не тронут, как я понял, пока ты не напечатаешь какой-то материал о Сабурове. Будь осторожен. Тебя заказали. И скажи Зине, чтобы летела в Москву и больше не возвращалась. Позвони. Анатолий».
— Вы знаете, чем он занимается? — спросила она, закурив.
— Пока только догадываюсь, — кивнул ошарашенный Игорь.
— Ноги! — вдруг крикнула возникшая откуда-то сбоку уборщица со. шваброй. — Расселись тут… Пришли, место заняли, а чтоб взять, так ничего не взяли.
Они едва успели приподнять ноги, и она стала ожесточенно возить грязной тряпкой под столом, продолжая ворчать под нос.
Он прижал палец к губам, улыбнувшись Зине.
— Сейчас обязательно все возьмем, — сказал он уборщице. — Не сердитесь.
— Народу никого, а наследили-то… — не успокаивалась та. — Так ты, милый, не жди, иди и бери, дамочка небось голодная, продрогла вся!
Она неожиданно подмигнула Зине подбитым глазом, хрипло захохотала и еще ожесточеннее стала возить грязь. Только сейчас они почувствовали, как от нее несет спиртным и чем-то прокисшим.
— Кофе, чай? — спросил Игорь, отступая перед взмахами шваброй.
— Кофе… чай… Может, девонька хочет, чтоб ты ее напоил! — снова захохотала она.