Опасный защитник
Шрифт:
Беда в том, что Дункана совершенно не устраивал приятный, ни к чему не обязывающий роман. Он непременно хотел жениться на Уиллоу. И прожить с ней долгую жизнь, полную страсти, как пообещал сегодня. Поэтому она и вела с ним войну до победного конца, хотя иногда ей очень хотелось сдаться. Но она слишком хорошо знала, что не создана для таких серьезных отношений, которые нужны Дункану.
– Приехали, – сообщил Рей. Он заглушил двигатель и нажал несколько кнопок на панели приборов.
Уиллоу поднялась на ноги и посмотрела на цветной экран
– Мы сейчас далеко от острова Тандер? – спросила она, пытаясь сориентироваться по высветившейся на экране карте.
– Две мили до него. Мы вот здесь. – Рей пальцем ткнул пальцем в экран.
Уиллоу пристально вгляделась в темный горизонт. Наконец ее глаза с трудом различили очертания черных скал на фоне звездного неба.
– На нем и сейчас никто не живет? – опять повернулась она к Рею. – Все та же заброшенная гранитная каменоломня? Насколько я помню, те, кто поумнее, даже не пытались причалить к нему. Сплошные скалы и очень опасный прибой.
– Никто там не живет, – подтвердил Рей и улыбнулся, вспомнив их юношеские безумства. – А мы когда-то неплохо проводили там время. Помнишь, как всей компанией купались в старом каменном пруду?
– Конечно, помню. Это же единственное место, где можно было купаться, – кивнула Уиллоу, опять взглянув на остров. – Да и вода там достаточно прогревалась. А вы с Патти не заезжали сюда в последнее время?
– Нет. А зачем?
– Чтобы искупаться.
Даже в тусклом свете, отбрасываемом приборами, Уиллоу заметила, как вспыхнули щеки Рея.
– С чего бы нам вздумалось купаться в этом старом пруду?
– Ну, например, чтобы вспомнить юность, – мягко предположила Уиллоу, – и то, как вы тогда любили друг друга, и то, как мы жили тогда лишь одним днем.
Фыркнув, Рей отвернулся к экрану и опять нажал несколько кнопок.
– Думаю, ты слышала, что сказал Грэмп. Патти ушла от меня.
– Она подала на развод?
– Нет, – тихо ответил он, окончательно выключая двигатель. – Пока нет.
– А ты не думаешь, что, возможно, Патти и не хочет развода, Рей? Что она просто хочет вернуть того парня, в которого была влюблена в школе? – Она взяла Кобба за рукав и потянула к себе. – Может, ей не хватаеттого беззаботного мальчишки, которым ты когда-то был?
– Господи, Уилли, у меня трое детей, две закладные на дом, катер сжирает кучу денег, а в летние дни я едва успеваю проверить все ловушки. У меня нет ни времени, ни возможности гулять с Патти под луной.
– Значит, надо найти такую возможность, Рей. Какой смысл работать весь день, если вечером тебе не к кому возвращаться домой?
– Что-то я не вижу, чтобы ты сама спешила домой, – огрызнулся Кобб, натягивая резиновые перчатки. На дне катера он нащупал шест с крючком на конце и раздраженно махнул им. – Если память мне не изменяет, у тебя и в школе ни разу не было романа, который продолжался бы дольше четырех месяцев. Сколько тебе сейчас? Двадцать восемь? А ты все еще не завела семью.
– Не обо мне сейчас
– Правильно, не о тебе, а об омарах, – согласился Рей, пристально вглядываясь в экран спутникового определителя координат, – и о чертовщине, которая творится в этих водах и вот-вот оставит меня без куска хлеба.
Он завел двигатель и на малых оборотах двинулся вперед, не сводя глаз с монитора.
– Ищи голубой с розовым поплавок, – велел он Уиллоу, включая прожектор и направляя узкий луч на воду.
Уиллоу не видела ничего, кроме черной воды, медленно перекатывающейся вокруг. Кобб сделал несколько кругов и вдруг заглушил мотор. Перегнувшись через борт, он опустил шест в воду и одним быстрым движением подцепил поплавок, бросил его на палубу, а потянувшийся за ним трос ловко намотал на небольшой барабан, висящий над палубой. Сразу же заработала лебедка, дрожа от тяжести поднимаемого с океанского дна груза, и Уиллоу отступила, чтобы не мешать.
Еще раз перегнувшись через борт, Рей подхватил показавшуюся из воды зеленую проволочную ловушку, поставил ее на планшир, а потом опустил на палубу так легко, словно она весила не больше, чем пакет с продуктами.
Уиллоу отступила еще дальше, потому что протухшая наживка невыносимо воняла, а Кобб открыл крышку ловушки и, запустив внутрь руку в резиновой перчатке, вытащил наружу крупного омара.
Тот висел в его руке почти неподвижно, лишь изредка судорожно подергивая хвостом и клешнями, точно так же, как и тот, которого он показывал ей на причале. Рей бросил омара на палубу, опять залез в ловушку и на этот раз достал мертвого краба. Краб тоже полетел на палубу, и на третий раз Рей наконец-то извлек из ловушки здорового двухфунтового омара, который яростно щелкал клешнями и бил хвостом.
– Похоже, именно здесь и проходит граница загрязнения, – сказал Рей, доставая из сумки инструмент, похожий на плоскогубцы, при помощи которого он быстро надел что-то вроде резинового намордника сначала на одну опасную клешню, а потом на вторую. – Пару ловушек я поставил ближе к острову, а еще несколько – подальше к югу и к востоку. Так мы сможем проверить, как далеко распространилась эта зараза.
Уиллоу посмотрела на мертвого краба, лежащего рядом с розово-голубым поплавком, и только сейчас сообразила, что здесь что-то не так.
– Ведь твои поплавки всегда были бело-оранжевыми, – сказала она, кивнув на рулевую рубку, выкрашенную в эти же цвета.
Рей махнул рукой, словно обводя все пространство океана:
– Вокруг острова всегда были сотни поплавков, а сейчас тут только те семь, что я поставил во вторник, и они сразу же бросаются в глаза. Я не собираюсь сообщать всем, что затеял расследование, поэтому выкрасил их в цвета, которые у нас никто не использует.
Уиллоу было известно, что каждый рыбак пользуется своими отличительными цветами, потому что обычно ловушки устанавливались так близко друг к другу, что иначе невозможно было бы найти свои.