Опекун
Шрифт:
Скинув вызов Ба, обнаружила три пропущенных звонка и несколько сообщений, естественно, от Дамира. Перезвонила и пообещала, что через два часа вернусь в офис. А как тут не перезвонить, человек же переживает, причём делать он это ну никак не обязан.
Ну вот, до старта нового и не самого простого периода в моей жизни осталось два часа. Времени в обрез, но надо как-то успеть.
Добравшись до квартиры Фролова, совершенно ничего не сортируя, набила чемоданы своими вещами. Да, забирать гардероб, полностью оплаченный опекуном — неправильно, но и раздетой я точно другую жизнь не начну. Элементарно нечего будет надеть и обуть на
Из-за отсутствия даже лишней минуты, дальше коридора я в нашей квартире с Ба не проходила, бросила сумки у входа и помчалась в офис к Дамиру. Наша с ним встреча и станет финальным аккордом, а после… а что будет после – время покажет. Главное - немедленно снять с его шеи двух иждивенок, несмотря на трудности, окончить институт, затем крепко встать на ноги, чтобы в будущем по возможности хотя бы частями вернуть всё, что задолжала.
В здании фирмы Фролова осознала две вещи. Первая и очевидная – больше не чувствую себя здесь хозяйкой, а вторая - чтобы на другом месте работы ко мне все с уважением и приветливо относились, этого придётся добиваться самой, там за спиной не будет Дамира.
На первом этаже в банкомате сняла с карты всю наличность, если экономить, то на пару месяцев хватит, а если совсем уж ужаться до одного хлеба и молока, то и полгода протянуть можно. Да, вновь поступок лицемерный, но необходимый. Теперь придётся быть реалисткой, когда получу первую зарплату – неизвестно, а за проезд, мобильную связь и за продукты надо платить ежедневно. Зато после положила в пакет банковскую карту и ключи с документами от машины, чтобы отдать лично в руки Дамира и больше от него ничего не принимать.
Оглядев каждый уголок приёмной, тоскливо вздохнула, буду скучать по своему первому рабочему месту и не раз и не два вспомню, как же мне здесь трудилось легко и комфортно.
— Можно войти? — спросила я, приоткрыв дверь кабинета Дамира.
Подняв глаза, Фролов с облегчением выдохнул. Невооружённым взглядом видно, что из-за моего отсутствия он беспокоился, а как только вернулась, с его плеч свалился груз переживаний. А я ведь ему абсолютно чужая и, несмотря на это, он с десяти лет меня опекал, наставлял, полностью обеспечивал, а я, неблагодарная, только и делала, что его заботу в штыки воспринимала. Надо же, учиться он меня заставлял, чуть ли не каждый день по этому поводу ныла. И что теперь. Как выяснилось, кроме отличной учёбы и знания нескольких языков, у меня за душой больше ничего и нет.
Прошла внутрь, присела в кресло напротив Дамира, а начать разговор не могу, все отрепетированные фразы куда-то из головы улетучились.
— Как налоговая с прокуратурой поживают? — смешливо поинтересовался Дамир, и отнюдь не для того, чтобы съязвить, а с целью разрядить обстановку.
— Не знаю, наверное, хорошо. Я никуда не ходила, — потупив взгляд и разглядывая исключительно собственные колени, отозвалась я, но после, всё-таки набравшись храбрости, посмотрела на опекуна и произнесла: — Прости меня, пожалуйста, я была не права.
Клятвенно обещала самой себе стойко выдержать разговор, но уже на слове «прости» из глаз ручьём хлынули слёзы, голос зазвучал как жалобный писк, а когда я с грехом пополам озвучила
Слышу, как Фролов откатывается в кресле, наверняка, чтобы встать и ко мне подойти, а это последнее, что мне сейчас необходимо.
— Дамир, пожалуйста, оставайся на месте, — уставившись на мужчину заплаканными глазами, взмолилась я. — Если меня сейчас пожалеть, расклеюсь окончательно и уже не соберусь.
— Хорошо-хорошо, — Дамир тут же присел обратно. — Оля, а как насчёт того, чтобы всё забыть и вместе выпить кофе? М-м-м? Если не хочешь здесь, можно поехать в твой любимый ресторан, посидим на веранде, я тебе даже разрешу бокал красного сухого вина… понюхать.
Хохотнула сквозь слёзы. Никто и никогда ко мне не будет относиться так, как Дамир. Я ему, можно сказать, тюрьмой угрожала, обвиняла во всех смертных грехах, а он меня на веранду приглашает вино нюхать.
— Спасибо огромное, но нет….
— Оля, а что с твоим лексиконом? Одни «спасибо» и «пожалуйста». У тебя сегодня день вежливых слов? Прекращай, мы близкие люди. Поругались. Бывает. Забыли и идём дальше.
Ну зачем Дамир так добр со мной?!
— Помнишь, ты как-то раз говорил, что у тебя с крутым юристом вражда? Так вот, я запомнила это и сегодня к нему на приём записалась, чтобы подать на тебя в суд. Встреча не состоялась лишь по тому, что Ба позвонила и вынужденно рассказала, что родители на самом деле мне ничего не оставили, и что все эти годы ты добровольно непонятно зачем нас содержал. А ещё… — и тут меня понесло. Открыла Фролову всю нелицеприятную правду: как мы его за глаза называли, как с Ба готовились к его визитам, как я специально для него платья страшненькие покупала, как мы пироги из пекарни за свои выдавали…. Сообщила не с целью обидеть, а чтобы он разочаровался и с лёгкой душой меня в свободное плаванье отпустил.
— Оля, ты так на меня смотришь, словно ждёшь, что я тебя за шкирку вон выгоню, — когда закончила, усмехнулся Дамир. — Можно подумать, я идиот и всего этого не знал.
— Если знал, зачем на нас деньги тратил? — удивилась я.
— Потому что я любою тебя, — не задумываясь, ответил Фролов.
Глава 56
Сердце, ёкнув, остановилось, а когда вновь застучало, билось о грудную клетку, как одуревшее. Понятия не имею, что с кожей и какого она цвета, могу лишь надеяться, что моя голова не похожа на перезрелый помидор с причёской и хлопающими глазами. Оля. Соберись. Фролов не о той любви говорил, о которой ты подумала, а о отеческой.
— Это не любовь, Дамир, а благодарность, причём чувствуешь ты её не к нам с Ба, а к моему отцу. Но всему же есть разумный предел, ты и так мощно переплатил. Папа тебе, конечно, помог, но это не делает тебя обязанным до конца дней, — опять опустив голову, бормочу я, чтобы взглядом не встречаться с опекуном. — Даже если бы ты не встретил отца, в любом случае добился бы успеха. Он просто чуть ускорил процесс.
— Оля, ты это к чему сейчас мысль ведёшь?
— К тому… — начала говорить, но к горлу подступил ком, и чтобы продолжить, пришлось сначала сглотнуть. — К тому, что я тебе безмерно благодарна, — на этих словах почему-то решила встать. — Огромное тебе спасибо. Как только у меня появится возможность, постараюсь хоть частями вернуть долг.