Опера вызывали?!
Шрифт:
Мы пришли на спортивную площадку, я развернулась и с широченной улыбкой уточнила:
— Ну что, готовы?
Глава 12
Жека
Пельмешка жгла. Давно меня так не посылали, с фантазией, далеко и на лыжах, да по асфальту, млин!
Устраивать боксерские забеги мне не улыбалось, хотя за креатив я бы пельмешке медаль дал. И себя в нагрузку.
— Цветочек, — пристал я.
— Что? — она дернула
— Тебе парней совсем не жалко, да?
— Жалко, — кивнула она, — и себя жалко. Давай ты откажешься выполнять подвиг, и никто не пострадает? — воодушевилась она.
— Это будет считаться подвигом?
— Да!
— Я готов выполнить его в твою честь, — подмигнул я.
Осторожно снял лыжи с плеча, положил на землю, прикоснулся кончиком указательного пальца к вздернутому носику и объявил:
— Осталось восемь, пельмешка! Лыжи не считаются, десятый подвиг был успешно ликвидирован девятым.
Она приоткрыла ротик. Сообразила быстро и гневно засверкала глазами.
— Пойдем на свидание или поиграем в оставшиеся подвиги? Давай, Цветочек, удиви меня еще разочек своим креативом и придумай самое дурацкое задание, я готов!
Тишина казалась осязаемой. Я покосился на Багрова, который, кажется, был готов аплодировать мне стоя. Парни дружно его поддержали, а вот рыжая девчонка, стоящая чуть в сторонке недовольно сопела. Явно идея с лыжами принадлежала ей.
Я посерьезнел, взял Цветочка за подбородок и заглянул в глаза:
— Ты же умная девочка, зачем цирк устроила?
— Ты тоже вроде неглупый, — она мотнула головой, избавляясь от моей руки, — и понимаешь, что мне отношения на одну ночь неинтересны.
— Я тебе, Цветочек, не отношения предлагал, а свидание! Просто свидание. Сходить куда-нибудь, узнать друг друга получше.
— Тактику сменил? — сузила она глаза.
— Нравишься ты мне, — абсолютно честно признался я, поднял голову и объявил: — Все свободны, Цветочек остается! Ты! — указал пальцем на Карена, — неси реквизит, где взял! Рыжая?
— Что?
— За подстрекательство выговор! За идею штраф!
— Ты…
— Тихо! Я при исполнении! Законы успела выучить? В каком размере штраф за оскорбление оперуполномоченного?
Рыжая замолчала, явно вспоминая то, чего еще не знала.
— Багров! — снова рявкнул я.
— Я! — радостно отозвался мой приятель.
— Малинку свою на плечо и домой! Друзей с собой забирай!
— Слушаюсь, товарищ капитан! Что? Малинка, я репетирую, мне после универа в опергруппу к Громову идти! Нельзя с начальством спорить!
Я победно улыбнулся. Три — один в мою пользу, пельмешка.
— Полина!
— Что? — буркнула Синицына.
— Оставь нас, по-братски, а?
— Нет! —
— Иди, — кивнула Лиля Синицыной.
— Точно?
— Точно, я справлюсь.
— Позвони мне вечером, чтобы я знала, что с тобой все в порядке, — недовольно зыркнув на меня, попросила Полина свою подругу.
И ушла в компании рыжей девчонки, которая мне уже не нравилась. Не нужны Лиле такие подруги, ей и меня креативного будет достаточно.
Мы остались наедине с Цветочком.
— Знаешь, а я тоже в этом институте учился, — признался я.
— Нет, но ты ведь расскажешь, — иронично протянула пельмешка.
— Цветочек, а пойдем вместе мне идиотские подвиги думать? — развеселился я. — Такие, чтобы я точно впечатлился и отстал? Я бы знаешь, что загадал? В общаге коморка есть, там всякий хлам валяется. Раньше валялся и, уверен, ничего не изменилось. Так вот я бы договорился с комендантом и заставил меня же там убираться. И всем хорошо. И назвал бы подвиг знаешь как? Авгиевы конюшни!
— А название подвига какое оригинальное! Сам придумал?
— Не, спер! — разулыбался я. — В парк?
— В какой парк? — закатила она глаза.
— Пельмешка, смирись, ты от меня никуда не денешься, — предупредил я.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю, — подмигнул я. — Значит, в парк.
— За какие грехи ты свалился на мою голову, Евгений? — взвыла Цветочек.
— Да кто тебя знает, где ты нагрешила? Может, курила по подъездам или бабушку через дорогу не перевела. Вспоминай!
— Ладно! Что нужно сделать, чтобы ты исчез из моей жизни так же, как появился?
— Через балкон? — задумался я. — Двенадцать свиданий, и я исчезаю. Как подвигов. И после двенадцатого я забираюсь на твой балкон и ухожу в обратном направлении, рискуя своей жизнью, потому что у адвоката, вообще-то, травмат!
Цветочек явно была в растерянности от такого дерзкого меня. Пусть привыкает! И принимает таким, какой я есть. Обаятельный, привлекательный, находчивый и целеустремленный! И скромный. Временами.
— Ладно, принцесса, поехали, отвезу домой, мне еще на службу возвращаться, — подмигнул я. — Отказ не принимается.
— У меня нет слов! — призналась она, разводя руками.
— Молчи, береги голос, он у тебя такой красивый! Давай, а то там Ромыч без меня заскучает, еще шалить начнет, а мне сегодня твоих шалостей с лыжами уже хватило.
— Я в общежитие, — попыталась она увильнуть.
— Нет уж, тебя там плохому учат! Пойдем, отказ не принимается, — отрезал я.
Я взял ее за локоть и легко потянул на себя. Все-таки красивая, зараза. Манящая. Особенно когда растеряна и не знает, чем ответить.